— Нам уже скоро выходить в море, — напомнил я Римму.
— Смотрите, — кивнул он вместо ответа.
Я проследил за его взглядом и невольно усмехнулся. Мы подошли ближе. Здесь, вдоль забора, на участке, свободном от клеток, на расстоянии сорока футов одна от другой в землю были вбиты две стойки, между которыми в четырех футах над землей протянулся толстый металлический штырь. К нему были прикованы несколько выставленных на продажу рабынь. Девушки стояли спиной к нему; руки их были заведены за штырь, проходящий у них под локтями; запястья — скованы наручниками.
В этом длинном ряду женщин меня привлекла одна, к которой я и направился. Лицо ее исказила ярость.
Мы с Риммом оценивающе оглядели ее.
— Грудь слишком плоская, — заметил я.
— Да, — с явным сожалением в голосе посетовал Римм, — а вот щиколотки и запястья слишком полные.
— Ну, мы ведь это знали и раньше, — попытался я его успокоить.
— Верно, — покачал головой безутешный Римм.
— Зато посмотри на живот, — не терял я надежды снискать расположение Римма к объекту наших исследований. — Он не впалый, хорошей формы.
— Да и бедра вроде не безнадежные, — признал Римм, похлопав девушку по округлому заду. — Может, она не так уж плоха?
Девушка яростно дернулась в сдерживающих ее цепях.
— Видишь, она довольно живая, подвижная, — продолжал я.
— Пожалуй, — согласился Римм.
Девушка замерла от прикосновения Римма. Чувствовалось, что она напряжена до предела. Глаза ее метали молнии.
Я неторопливо разглядывал когти и клыки хищников, нанизанные на тонкую золотую цепочку, украшающую грудь рабыни. Левую лодыжку ее все еще опоясывал ножной браслет из мелких речных ракушек.
— Привет, Шира! — словно спохватившись, бросил я девушке. — Извини, что сразу не поздоровался!
Она ответила мне наполненным яростью взглядом.
— А что, у тебя больше нет для нас мужчин-рабов на продажу? — поинтересовался я.
Она мучительно застонала и снова рванулась в цепях. Однако хватило ее ненадолго. Очень скоро Шира утихла, и лишь ее обращенный на нас взгляд отражал переполняющие ее чувства.
— Нравится? — спросил подошедший к нам мужчина, очевидно, ее владелец.
— Да, неплоха, — согласился я.
— Девушка-пантера, как вы, конечно, уже догадались, — продолжал человек. — Ее привезли к нам только вчера вечером, с наступлением темноты.
Я усмехнулся. Это означало, что она попалась в лапы какому-нибудь разбойнику. Они старались доставлять на рынок своих пленниц только поздней ночью, когда оставалось меньше шансов быть опознанными жителями города.
Мысли Римма текли в том же направлении, что и мои.