— Да, — с трудом выговорил Аброгастес, — это оружие.
Толпа радостно закричала. Ортогу принесли топор.
— Я благодарен тебе, вольфанг, — произнес Ортог.
— Это был спорный вопрос, — сердито возразил Аброгастес.
— Некоторые считают, господин, — вставил писец, — что только погибшие в бою достойны войти в шатры Крагона.
— А другие утверждают, — добавили из толпы, — что этого достойны только погибшие с оружием в руках.
— Да и вообще говорится, — поддержали сбоку, — что только воины попадут в страну богов.
— Но, наверное, им потребуются писцы, — пошутил писец.
В толпе засмеялись.
— А как же женщины? — вдруг спросила Геруна. — Разве для них нет места в шатрах богов?
— Конечно, есть — женщины там прислуживают! — закричал кто-то в толпе, и все рассмеялись.
— Но они не могут заслужить себе там место? — продолжала Геруна.
— Нет, — возразил кто-то, — выбранные туда женщины бесправны, как купленные на торгах рабыни — они годятся только на то, чтобы прислуживать.
— Понятно, — пробормотала Геруна.
— Вероятно, богам нет дела до вас, — произнес Аброгастес.
— А может, богов и вовсе нету? — горько сказал Ортог.
— Как ты считаешь, вольфанг? — спросил Аброгастес. — Есть боги или нет?
— Я не знаю, господин, — ответил Отто.
— А ты, рабыня Гута? — Аброгастес повернулся направо.
— Не знаю, господин, — испуганна отозвалась она. — Я всего лишь рабыня.
— Достойный ответ, — заметил Аброгастес, — только не смей прятаться.
— В этом вопросе многое туманно, — вставил писец.
— Последователи Флоона говорят, что они знают истину, — добавил кто-то.
Флооном звали смиренного странствующего учителя, мирное саламандроподобное существо с большой морской планеты, который проповедовал мир, любовь, ненасилие и уважение ко всякой религии. Он умер на электрическом стуле, или, точнее говоря, на раскаленной дыбе. В то время уже начали затеваться первые споры вокруг его учения.
— Они болваны, — возразил кто-то.
— Но их становится все больше, — добавил еще один воин.
— А мы давайте будем думать о солнце, камне и железе, кораблях, оружии и золоте! — воскликнул Аброгастес.
— Да! — с жаром отозвалась толпа. Аброгастес повернулся и оглядел Гуту:
— И о женском теле! — добавил он.
Гута испуганно сжалась. Геруна выглядела смущенной.
— Да! Да! — подхватили мужчины.
— Это — настоящая жизнь, — добавил Аброгастес и повернулся к Ортогу и Отто. — Начинайте бой!
— Когда это я с первого слова слушался тебя, отец? — усмехнулся Ортог и обратился к Отто: — Приветствую тебя, вольфанг, за оказанную мне честь и за уважение к моему народу, ортунгам, какими бы недостойными они ни были. — С этими словами он сильным ударом вогнал топор в дерево плахи. — Бей, я готов.