Свирепый рывок вырвал у нее невольный крик: конец хищной плети захлестнул густую гриву ее волос и дернул. Боль была страшной: Кадии почудилось, что волосы вот-вот будут с корнем выдернуты, что с головы будет содрана кожа…
Девушка выхватила кинжал и, хотя не видела свесившуюся удавку, хотя каждое движение причиняло новую страшную боль, изворачиваясь, рубила у себя над головой. И часто лезвие задевало что-то.
По лицу Кадии катились слезы боли, а удавка тащила и тащила ее вверх. Ноги уже почти не касались мостовой, а перед ней вдруг упало второе подобие живого каната. И она нанесла удар. Клинок глубоко вонзился в лиану, почти перерезав ее, и щупальце отдернулось к стене. Это сказалось и на том, которое держало ее за волосы: оно перестало тянуть ее вверх,. и девушка принялась отчаянно резать собственные туго натянутые волосы. Острота лезвия спасла ее: внезапно освободившись, она ничком упала на каменные плиты и, не пытаясь встать, поползла вперед, раздирая ладони о неровности мостовой. Что-то со свистом рассекло воздух прямо над ней. Она судорожно рванулась в надежде оказаться вне досягаемости врага, перекатилась в сторону и сильно стукнулась о противоположную стену.
В ее мозг копьем вонзилось ощущение чужой слепой злобы, но оно скорее подбодрило ее — это была злоба охотника, лишившегося добычи.
Кадия поднялась на ноги, прижимаясь спиной к стене, глядя на врага. Щупальце хлестало по воздуху, стараясь дотянуться до нее, и раза два его кончик чуть не задел щеки девушки. Она торопливо побежала вдоль стены дальше.
Аура жаркой ярости причиняла новую боль. Девушка трясла головой, задыхаясь, совсем ослабев. Но теперь она уже была вне достижения врага.
В ней всколыхнулся ответный гнев. Так, значит, ощущение тихого покоя, охватившее ее, едва она вступила в город, было обманом? Приманкой в ловушке? Минуту назад она верила, что эти пустые здания не таят никакой угрозы, но теперь…
Тяжело дыша, она левой рукой стиснула амулет столь же крепко, как правой сжимала кинжал, а потом воззвала к той Силе, частицей которой владела, в чем убеждалась уже не раз.
У Тьмы была собственная выдававшая ее эманация — точно зловоние скритеков. Она встречалась с Тьмой и навсегда запомнила отвратительный запах, уловить который могло лишь внутреннее чувство. Но здесь и сейчас она не ощущала никаких признаков этой мерзости. Хотя в воздухе появился незнакомый запах. Исходил он от густого вязкого сока, сочившегося из обрубленного конца лианы. Сок… или кровь?
В болотах прятались растения, угрожавшие всему живому. Вовсе не порождения черной магии, но хищные по самой своей природе. Здесь, в городе, всю свободную от камня землю захватили растения, и похожие на те болотные Кадия видела на многих зданиях.