Воспоминание… Перед ней сейчас был не вождь ниссомов, а тот грозный некто, кого она видела лишь единственный раз, когда была отчаявшейся, гонимой беглянкой. И потому, что встреча с тем неведомым в саду древнего покинутого города тогда вдохнула в нее мужество, теперь воспоминание об этом словно пришпорило ее.
Пятеро в челноке не сразу оттолкнулись от берега, а продолжали провожать взглядом ее и Джегана, пока те не исчезли из поля зрения.
К счастью, топкая грязь скоро осталась позади, но дорогу им нередко преграждали широкие лужи, и Джеган древком копья проверял их глубину. Так что шли они медленно, а путь предстоял долгий.
Укрываться на ночлег было негде, дичь не попадалась, и провизия, занимавшая значительную часть их заплечных мешков, быстро убывала, как ни старались они растянуть ее. А потом настал вечер, когда они легли спать голодными, и утром тоже не утолили голод. Однако, хотя небо по-прежнему затягивала серая пелена туч, дождь, к их радости, почти перестал, и Кадия наконец увидела маячащие вдали развалины.
Это было Место Знаний, оплот синдон, Исчезнувших. Девушка остановилась. Окутают ли ее древние чары, когда она войдет в разрушенные ворота? Кадия зашлепала к ним по грязи, но тут же, спохватившись, оглянулась.
— Джеган?
Лицо у него было хмурым, точно перед битвой, но он шел за ней, не смотря по сторонам, как человек, ждущий встречи с неминуемой опасностью. Хотя еще в тот раз, когда они впервые направились сюда, она сняла с него древнюю клятву, тяготеющую над всеми ниссомами, быть может, он все равно чувствует себя нарушителем-святотатцем?
Охотник ничего не ответил и продолжал идти вперед. Тут на них обрушилась стена ливня, будто сам муссон тщился преградить им дорогу в последний миг. Но вот они, спотыкаясь, миновали руины ворот и упали на колени от последнего удара воды и ветра.
И… буря в мгновение ока стихла. Как будто они вошли в дом. Однако над ними по-прежнему простиралось открытое небо. В воздухе висела водяная пыль, похожая на утренний туман. А перед ними…
Никаких развалин, никаких нагромождений обрушенных временем камней. Кадия уже видела это преображение, когда в прошлый раз вступила в город с другой стороны. Извне глаза созерцали только руины, а внутри это был город, не тронутый временем, хотя безмолвный и безлюдный. Перед ними простирались пустые улицы. Здания по их сторонам, пусть и оплетенные лианами, стояли целые и невредимые. Как время не оставило меток на Цитадели, где она родилась, так не тронуло оно и этого места, хотя все остальные города, покинутые Исчезнувшими, превратились в груду развалин.