– Пожалуй, это лучше всего, – согласился Страуд.
Но если остальные и отдыхали, то для Ника день тянулся бесконечно. В комнате стало светлее, однако очень душно: узкие щели под потолком пропускали свет, но не свежий воздух. Дверь в комнату с зарешеченным окном была открыта, и Ник видел лежащие на покрытых пылью досках пятна солнечного света.
Все опять вернулись на свои постели, и некоторые, как показалось Нику, спали. Но только не летчик, чья куча листьев была рядом. Крокер все время ворочался, раз или два что-то тихо бормотал. Но поскольку его слова явно не были адресованы Нику, тот не решился с ним заговорить.
Рита – девушка Крокера, которая приняла предложение Герольда и потому более не принадлежит роду человеческому. Нику все вспоминалось, как ладонь Линды прошла сквозь ее вытянутую руку. Иллюзия – но, если это так, ее создал тот, кто хорошо знал Риту. И зачем бы иллюзии плакать? Чтобы он, Ник, мог, вернувшись, рассказать об этом остальным?
У него болела голова, духота была невыносимой. Как можно тише он поднялся, осторожно ступая, пробрался в другую комнату и подошел к окну, стараясь не касаться решетки. Сквозь окно проникал слабый ветерок, и Ник радостно вдохнул свежий воздух.
Отсюда он не видел ни ведущей к дому тропинки, ни леса. Они находились с восточной стороны дома, а окно выходило на юг.
Словно осколок радуги повис в воздухе – Ник сперва увидел лишь мерцание цветного пятна. Затем оно… отвердело – единственное слово, которое Ник сумел подобрать, чтобы обозначить происшедшее. Пятно приобрело форму, объем и отчетливость сверкающих деталей.
Посреди двора стоял человек и внимательно разглядывал дом. Почему-то Ник уверился, что незнакомец знает, где он стоит, даже если его и не видно в тени за окном. Из-за угла вышло белое животное на тонких и длинных, как ходули, ногах, которые вместо копыт оканчивались лапами с когтями, как у собаки. Но на этот раз оно ступало по земле, а не парило в нескольких дюймах над ее поверхностью.
Жесткий, негнущийся плащ Герольда был разделен на четыре квадрата – каждый квадрат богато украшен вышивкой. Ник догадался, почему англичане назвали его Герольдом, – его четырехцветный камзол очень походил на гербовый щит.
Герольд и его конь интересуются домом. Ник подумывал, не поднять ли тревогу. Однако пока он медлил, Герольд вскочил в маленькое, размером не больше подушечки, седло.
Конь сделал прыжок вверх и воспарил, точно на расправленных крыльях.
И хотя Ник прижался к решетке, через секунду-другую он потерял их из виду; то короткое время, что он наблюдал за ними, конь поднимался все выше и выше…