— Они держатся особняком, эти волшебницы, — сказал как-то Остбор. — Должно быть, жизнь у них одинокая. Они отказываются от всяких семейных связей, как только их отбирают для обучения.
— Моя двоюродная бабушка волшебница, — сказала Нолар. — Няня рассказывала мне, что тетя моей мамы — член Совета Стражи.
Остбор приподнял брови.
— Да, конечно. Я годами о ней не думал. Строгая Госпожа. Они даже имена теряют, когда уходят.
Нолар заинтересовалась.
— Да, мне никогда не говорили, как зовут бабушку. А почему?
— Потому что имя тесно связано с человеком.
Допустим, я враг Эсткарпа и узнал имя твоей двоюродной бабушки. Если бы я владел волшебством, я мог бы напустить на нее могучий заговор, лишить сил и разума. Видишь ли, я специально не занимался волшебством, но за долгие годы жизни немало о нем слышал — и хорошего, и плохого.
— Но если у них нет имен, — настаивала Нолар, — как же они обращаются друг к другу?
— Каждая обученная волшебница получает камень, которым пользуется, вызывая Силу. Волшебницы могут распознавать мысли друг друга и посылают их на далекие расстояния. Такая способность очень ценна, особенно, если один человек находится здесь, а другой, например, с Эсе. Гмм., ну, а мне придется обратиться к собственной способности и написать письмо. Это, конечно, медленней, но обычно дает удовлетворительные результаты.
И вот Нолар погрузилась в обычную жизнь дома Остбора. Пролетали дни и месяцы. Девочка становилась все более и более необходимой старому ученому, читала ему по вечерам, помогала завершать бесконечные таблицы родства, а позже, когда у него начали дрожать руки, она сама начала изготовлять орнаментированные свитки родословных.
Нолар исполнилось восемнадцать лет, когда в начале весны Остбор тяжело заболел. Снег еще не растаял, дни стояли холодные, влажные и туманные. Кашель Остбора усилился, и травяные настойки не приносили ему облегчения. Он послал за хозяином магазина и попросил его быть свидетелем своего завещания.
— Я хочу, чтобы ты взял себе мою верховую лошадь, — сказал он этому хозяину, — это доброе животное, а ты знаешь, как с ним обращаться. Меньшая лошадь будет принадлежать Нолар, потому что привыкла к ней, а Нолар может понадобиться куда-нибудь поехать. — Остбор взял девушку за руку. — Дом тоже будет принадлежать тебе, дорогое дитя, сколько ты в нем нуждаешься. Я послал письмо в Лормт с распоряжениями о своих рукописях. Можешь оставить себе любые. Не плачь. Я прожил долгую жизнь и по-своему был полезен. Не горюй обо мне. — Остбор умер неделю спустя.
Примерно через месяц приехал согбенный старец с несколькими вьючными лошадьми. Вначале держался он очень надменно, заявил, что прибыл из Лормта, чтобы забрать рукописи Остбора, но потом смягчился, увидев, что Нолар смогла прочесть письмо, в котором находилось разрешение на отбор рукописей. Она помогала ему перебирать ящики, сундуки, корзины и пачки связанных рукописей. На это ушло два дня, а когда старик уехал" дом опустел. Встреча с ним была последним свидетельством о Лормте, до неожиданного появления волшебницы, которое снова оживило это имя и решительно перевернуло всю жизнь Нолар.