— Прошло много времени, след будет совсем холодным. Но неважно. Я знаю, куда они увезли ее. Я отправляюсь в город Эс и привезу дочь назад.
— Ты не поедешь один.
— Почему?
— Потому что она моя дочь не меньше, чем твоя! — свирепо посмотрела на него Эйран, не сознавая, что прижала руки к животу. — Даже больше, чем твоя. Я носила ее в животе все эти месяцы! Я выносила ее. Моя боль выпустила ее в мир. Ты думаешь, я не отправилась бы за ней в ту же минуту? Но я считала, что должна подождать тебя. А теперь ты считаешь, что можешь оставить меня? Никогда! Я еду с тобой, и это окончательно!
Ярет посмотрел на нее желтовато-карими глазами, свирепыми, как глаза сокола, Смельчака. Другой человек, даже воин, мог бы дрогнуть под этим взглядом; Эйран представляла себе, что так происходило много раз в прошлом, когда на пути сокольничего вставал кто-то. Не то, что простая женщина. Но она не просто женщина, она жена Ярета и мать Дженис, и она отправится с ним и потребует своего ребенка у тех, кто его увез.
— Я не хочу, чтобы Рангин нес двойную тяжесть до города Эс, — сказал Ярет.
Ноги Эйран слегка задрожали; она боялась, что он найдет способ удержать ее на месте, не брать с собой.
— Ты забыл о Дорни. Дай мне несколько минут на подготовку.
Он отвел взгляд.
— Я теряю время, дожидаясь тебя.
— Лишний час ничего не изменит. Ты только что вернулся, проведя неделю в горах. И кое-что должен сделать, прежде чем снова уходить.
— Ну, хорошо, — неохотно согласился он. — Один час.
Эйран давно уже подготовила свой спальный мешок и остатки продовольствия, выложила рубашку и брюки, чтобы надеть их в дорогу, а также плащ поверх. Она торопливо смыла грязь и переоделась. Потом взяла на руки Прыгуна и торопливо пошла к соседке.
— Присмотришь за ним? — спросила она у Эйдин. — Мы уезжаем за Дженис, и не знаю, когда вернемся…
— Конечно, — ответила Эйдин. Она взяла кота на руки и погладила. — Я пошлю Хефина заканчивать посадку в вашем огороде и присмотрю за ним до вашего возвращения. Ни о чем не волнуйся. Будь осторожна.
Дороги в наши дни не безопасны.
— Знаю, знаю. Но мы вернемся.
— Удачи.
— Спасибо. У меня предчувствие, что она нам понадобится.
Она побежала назад, в маленькую конюшню. Ярет уже накормил Рангина и торопливо почистил его.
Смельчак ждал, сидя на балке чердака, и Ярет свистнул. По этому сигналу сокол слетел и сел на седло.
Ярет тоже сел верхом.
— Подожди… — сказала Эйран.
— Ты должна поторопиться, если хочешь ехать со мной. — Ярет подтолкнул Рангина, и торгианец вышел из стойла. Некогда он при этом приплясывал и мотал головой, словно показывая, что долгий путь и охота для него ничего не значат. Но годы начали сказываться на коне, как и на Смельчаке. Сейчас сокол предпочитал оставаться на насесте, а не взмывал в небо при любой возможности.