Когда хафлинг ушла, сауриал и два человека снова стали видимыми. Они спрятались в тени деревьев, которые еще не были принесены в жертву новому телу Моандера.
Оливия пробиралась по лагерю, прокрадываясь мимо хижин подчиненных сауриалов. Она натянула веревочки перед дверями хижин волшебников во внутреннем круге, пропустив только хижину с золотой занавесью Рта Моандера и с разноцветной, где был Дракон. Закончив, она подошла к хижине с разноцветной занавесью и просвистела первые четыре ноты из «Слез Селины».
Занавеска немедленно отодвинулась. На пороге, осторожно вглядываясь, стоял Дракон.
— Это я, Оливия, — прошептала хафлинг. Она вытащила из кармана светящийся камень, прикрытый тряпкой. Круг невидимости не мог спрятать света. Поставив его на землю, она приоткрыла небольшой кусочек, чтобы узкий луч света шел в темное небо. Идея со светящимся камнем пришла в голову Акабару, он послужит маяком, чтобы Грифт смог найти хижину Дракона. Когда Грифт расколдует свет, это будет сигналом для остальных, что пора начинать выполнять поставленную задачу.
— Через сто дыханий Грифт должен совершить расколдовывающее заклинание, — прошептала Оливия. — Оно погасит свет и защиту вокруг тебя. Его хватит, чтобы снять все виды тревог, поэтому ты должен бежать прямо к деревьям, где встретишься с остальными. Элия сказала, что если ты не побежишь прямо, если остановишься, чтобы совершить какой-нибудь героический поступок, она сделает себе новую кольчугу из твоей чешуйчатой шкуры. Все понятно?
Дракон беззвучно кивнул.
Оливия отошла от хижины Дракона и вернулась к хижине с золотой занавесью Рта Моандера. Между этой хижиной и хижиной Дракона было восемь других, но если Корал встанет в дверях, то ей хорошо будет видно хижину Дракона. Несомненно, что она могла направить заклинание, если Элия или кто-нибудь другой попробуют проникнуть в лагерь, чтобы спасти паладина.
Грифт предупредил Оливию, что Корал достаточно могущественна, чтобы заметить даже невидимого хафлинга, поэтому Оливия не стала рисковать. Она не пыталась залезть в хижину. Вместо этого, она подобралась с обратной стороны и заглянула в дырку между сосновыми ветками. Запах сосновых иголок смешивался с ароматом роз. Оливия заметила, что верховная жрица Моандера не слишком утомлена и издает ароматы эмоции, хотя и была удивлена тем, что это был запах горя.
Когда глаза Оливии привыкли к темноте, она смогла различить белую сауриалиху, свернувшуюся на одеяле в центре хижины. Оливия смогла рассмотреть ее лицо.
Глаза были закрыты, но изо рта доносилось тихое рычание, а ноздри раздувались в такт глубокому дыханию. Меч и ножны Дракона лежали на другом одеяле рядом с ней. Кончик хвоста она положила на рукоять меча. Оливия раздраженно заскрежетала зубами, пытаясь не зарычать. «Неудача, — подумала она. — Перевернись, Корал. Ты же не будешь спать с этим дурацким мечом всю ночь». В этот момент перед дверью мелькнул какой-то свет, который прошел сквозь занавесь и осветил хижину. Быстро поднявшись, Корал отодвинула занавесь и вышла. Не раздумывая, Оливия просунула руку в дыру, схватила край одеяла и потянула его к себе, таща вместе с ним меч паладина. Как только она смогла дотянуться до меча пальцами, Оливия втащила его сквозь дыру в стене. Ножны соскользнули с клинка и упали обратно на одеяло, Оливия решила, что в битве паладину не нужны ножны, и оставила их. Открыв невидимый мешок, висевший на ее плече, она сунула в него меч, и тот исчез.