— Я только одним глазком, — сказала хафлинг, приоткрывая дверь на несколько дюймов. Она попыталась выйти из камеры, но невидимая преграда не пустила ее.
— Она закрыта! — зло прошипела Оливия. — Это дверь в одну сторону. Почему ты не сказал мне, что я попаду в ловушку?
Путеводец удивленно поднял брови.
— Я не знал, Оливия. Действительно. Он рассмеялся.
— Что, черт побери, смешного? — возмутилась хафлинг.
— Парадоксально, — объяснил Путеводец. — Я думал, что Эльминстер верит мне, но он слишком хорошо знает меня и предпринял меры предосторожности. Он должен был сделать одностороннюю дверь, чтобы поймать того, кто попытается помочь мне бежать.
— Не понимаю такого юмора, — холодно сказала Оливия.
— Оливия, Оливия. Я же говорил тебе. Путеводный камень преодолеет любую преграду, которую Эльминстер мог поставить, чтобы не дать мне покинуть эту комнату. Даже в кошмарном сне мудрецу не могло присниться, что ты найдешь камень и принесешь его мне.
— Ты снимешь тяжесть с моей души, если прямо сейчас мы смотаемся отсюда с помощью этого камня, — сказала Оливия.
Путеводец медленно покачал головой.
— Мы покинем это место после того, как арферы примут решение. Не раньше и не позже, — сказал он, положил камень на стол и взял флейту.
Оливия прислонилась к стене около двери и тяжело сползла на пол. Путеводец заиграл походную песню.
Хафлинг понюхала воздух. Выход из комнаты был закрыт волшебной преградой, но это не помешало запаху свежеиспеченного хлеба проникнуть в камеру. В желудке Оливии заурчало.
— Следовало поплотнее позавтракать, — пробормотала она.
В коридоре послышались приближающиеся шаги.
— Может, это стражники несут тебе еду? — спросила Оливия.
Путеводец опустил флейту.
— Что ты говори… — Бард остановился на полуслове, когда открылась дверь.
Низко наклонившись, в дверь протиснулся огромный зеленый ящер в обгоревшем халате. Из небольшой раны на его голове текла кровь, чешуйчатые лапы почернели и были покрыты пузырями.
Оливия замерла на месте, стараясь не привлекать внимания. Бард схватил со стола путеводный камень и отошел от двери.
— Стой, где стоишь! — приказал он чудовищу. Запах свежеиспеченного хлеба стал еще сильнее.
Оливия вздохнула. В ее голове промелькнула неясная мысль.
Услышав вздох хафлинга, ящер повернулся и показал на нее когтистым пальцем.
— Не трогай ее, — рявкнул Путеводец. — Отойди от него, Оливия. Очень медленно, — сказал он шепотом.
— Все в порядке, — сказала Оливия, выказывая такую храбрость, которой Путеводец никогда не мог бы у нее заподозрить. — По крайней мере, мне кажется, что все в порядке, — прибавила она. Она медленно потянулась и притронулась к рукаву ящера.