– Этого достаточно, сэр?
– Великолепно, – ответил Джиджи, укладывая кусочки сыра между ломтями хлеба. – А не порежешь ли ты их треугольниками, как обычно делаешь к чаю?
Томас порезал сэндвичи, завернул их в бумагу и положил в непромокаемый пакет. То, что его хозяин в этот ранний час не только проснулся, но и оделся и побрился, необычайно смутило Томаса, а попытки Джиджи приготовить себе еду совершенно изумили слугу.
– Я положил еще кексы и яблоки. Все правильно? – спросил дворянин.
– Конечно, сэр, – ответил Томас.
– О. Я обещал Боттлзу, что ты зайдешь с утра в «Великую харчевню» и оплатишь мой счет.
– Хорошо, сэр, – согласился слуга. Джиджи упаковал мешок, кувшин с водой, чашки, ложки и банку с чаем в корзину. Он взял шпагу, надел плащ и стал открывать дверь.
– Кстати, – сказал он в дверях, – я возьму ослика, чтобы он тащил мои вещи. Хорошо?
– Конечно, сэр, – привычно ответил Томас, расставляя по местам горшки и тарелки.
Только когда слуга закончил прибираться в кухне и пил свой утренний чай, то неожиданно задумался, а о каком осле говорил его хозяин.
– Вставайте, мои милые, – тихо произнес Джиджи, заходя в сарай.
Оливия проснулась. Она спала стоя, как спит большинство лошадей. Она чувствовала, как грива щекочет ей шею и ощущала прикосновение хвоста к своим ногам. «Все еще ослица», – раздраженно подумала она.
Джиджи остановился похлопать свою гнедую кобылу.
– Хочешь яблочка. Ромашка?
Оливия услышала, как лошадь фыркнула в ответ на предложение Джиджи.
Затем молодой дворянин подошел к Раскеттл. Он заглянул в ведро с овсом.
– Ты поела? Хорошо, – сказал он.
Оливия покраснела под своей ослиной шкурой. После всего, что ей пришлось пережить прошлой ночью, остаться без обеда было бы для нее совершенно невыносимо. Овес, приправленный мелиссой показался ей достаточно вкусным, и даже лучше, чем некоторые кушанья в постоялых дворах за пределами Кормира.
Попробовав пару раз, Оливия съела все без остатка.
Хотя, оставшись перед пустым ведром хафлинг начала беспокоиться о том, что может слишком привыкнуть к своему ослиному облику и забудет, что ее любимая еда вовсе не зерно, а жареный гусь, и что ее любимое питье не вода, а Луирен Кишкодер.
– А теперь небольшое угощенье, – сказал Джиджи, протягивая четверть яблока.
«По крайней мере хафлинги это тоже едят», – обрадовалась Оливия. Она проглотила угощенье. Джиджи попытался надеть на нее сбрую. Почувствовав кожаные ремешки на своей морде, Оливия вздрогнула. «Девять Проклятых Кругов, – подумала она, – на меня надевают узду»!
Оливия заржала и попыталась отскочить, но Джиджи уже успел взнуздать ее.