Больше никто не посмел оказать сопротивления, но это не спасло оставшихся. В страшной тишине, нарушаемой треском костей и бульканьем выдавливаемой крови, чудовища сливались, погребая в себе людей и застывали студенистыми сталагмитами.
Затянувшаяся магниевая вспышка разом погасла, уступая место обычному свету факелов. Вероника застыла изваянием. Серый, как бетонная стена, Рец рванул ворот балахона и стал судорожно массировать горло, надеясь вернуть голос.
– Не выходи из круга, – наконец прохрипел он, – ни в коем случае не выходи из круга.
– Она не слышит тебя.
Эхом отдавшийся в подземелье шепот заставил его оглядеться.
– Кто здесь?
Два факела из пяти погасли, и тьма, воцарившаяся между ними, материализовалась в неясную фигуру.
– Ты вызывал меня.
Размытые очертания приобретали четкость. Так поднимающаяся из темной бездны океана акула на глазах замершего в страхе пловца превращается из неясного силуэта в кошмарное создание, встреча с которым несет неумолимую смерть.
Странной птичьей походкой обходя застывшие полупрозрачные сталагмиты, ставшие саркофагами членам секты, фигура, будто ныряя вперед при каждом шаге, приблизилась к каменному кругу, внутри которого стоял Рец. Бесформенная одежда не позволяла судить о том, что под ней скрывается. Казалось, даже в тени капюшона была пустота, тем не менее, шепот раздавался оттуда.
– Мы нужны друг другу. У тебя есть тело, но тело слабое, почти беззащитное. Я реален, у меня есть сила и знания, которые тебе никогда не откроются, но я почти бестелесен. Мы можем объединиться, – шепот был тих и шершав, как наждачная бумага. – Мы должны объединиться!
– Как они? – Рец показал на страшные скульптуры.
– Нет, ты останешься в своем обличье, ничего не изменится, только возможности, стократно возросшие возможности служить нашему Господину возвысят тебя над всеми.
– И возврата не будет, – прошептал Рец, то ли спрашивая, то ли утверждая.
– Что удерживает тебя? Кто-то, кто особенно дорог?
– Таких людей нет.
– Какие-то соблазны? Их у тебя не останется, все будет доступно.
– Я должен подумать.
– Время на раздумья кончилось.
– Что будет с ней, – Рец кивнул на стоявшую статуей Веронику.
– Она нужна тебе?
– Я не знаю, – задумчиво сказал Рец, – у нас с ней все в прошлом. К тому же она экзальтированна до невменяемости.
Двигаясь резкими изломанными шагами, фигура приблизилась к женщине.
– Прикажи ей выйти из круга.
Рец откашлялся.
– Вероника! Вика, все в порядке, подойди ко мне.
Жрица подалась вперед, словно падая, и, сделав два шага, вышла из круга.
– Она нужна тебе? – повторился вопрос.