– Они требуют для себя равных прав со всеми гражданами. Не секрет, что в странах Евросоюза еще встречаются факты дискриминации гомосексуалистов и лесбиянок. Вот что передает наш собственный корреспондент в Брюсселе, Леонид Колокольников.
На телевизионном экране возник жизнерадостный мужчина. Часто оглядываясь через плечо на проходящих демонстрантов, он упоенно вещал:
– Сегодня на улицах бельгийской столицы праздник. Конечно, это праздник весьма специфический, тем не менее здесь, – он сделал широкий жест рукой, – сегодня нет ни одного хмурого лица. Сегодня представители сексуальных меньшинств вышли на улицы, чтобы показать, что они такие же люди, как и все, что пора, наконец, положить конец…
– Правильно, – опять прокомментировал Вашков, – положить на вас всех большой и толстый конец.
– … чтобы они смогли открыто объявить всему миру о своих чувствах.
– Только этим и занимаются, – Вашков отошел от зеркала и примерил наплечную кобуру.
– Мой собеседник Жан-Пьер, тоже журналист.
Камера показала крупным планом накрашенное мужское лицо с пухлыми влажными губами, длинными наклеенными ресницами и модной двухдневной щетиной.
– Я хочу сказать всем, – Жан-Пьер говорил с придыханием, почти облизывая микрофон, – мы тоже люди. Я здесь со своим другом, мы любим друг друга и хотим призвать людей, ратующих за демократию во всем мире: давайте относиться терпимо к тем, кто не похож на нас! Кто знает, может, за нами – будущее!
– Какое за вами будущее, урод ты конченый, если у вас даже детей своих быть не может, – Вашков схватил пульт и переключил канал.
– А теперь, дорогие зрители, встречайте певца, поэта, композитора, – ведущий концерта отступил от микрофона, протягивая руку в сторону кулис, – прошу!
– А также главного пидора России, по совместительству, – добавил Вашков, взглянув на экран.
– … За мной оно следило, как тень, не исчезая,
Я чувствовал спиною, как взгляд меня пронзает , – сипло сказал певец,
композитор и поэт, крадучись передвигаясь по сцене и тщетно пытаясь
попасть в ноту и в такт музыке.
– Суки рваные, – заорал Вашков, – когда же это кончится?
Схватив со стола пистолет с глушителем, он разрядил обойму в экран телевизора. Гулко взорвалась трубка, посыпались осколки. Пробивая телевизор, пули рикошетили от стен, разлетаясь по комнате. Вашков давил и давил на спуск, пока сухие щелчки бойка не довели до его сознания, что магазин пуст. Трясущимися руками он выщелкнул обойму и, вставив полную, поставил «ТТ» на предохранитель. Пистолет у него остался после одной из разборок. Кореша сказали: ты без ствола, а этот, вроде, чистый, забирай. Хорошее время было. Было да прошло. Когда его, пьяного в дым, «опустили» какие-то ублюдки в собственном подъезде, отношение к нему изменилось. Конечно, их нашли. Нашли – и Вашков лично их кончил, но, чувствуя косые взгляды ребят, он предпочел уйти. Теперь он один, но мразь эту будет давить, пока жив!