– Главное «Сашкой» не называй, а там все равно.
– Понял – не дурак, – согласился парень. – Так что хотели вы от недостойного, покорнейше прошу разрешения узнать? – нарочито смиренно спросил он.
– Хватит ерничать, – сказал полковник, – какой-то ты несерьезный стал.
Парень оскалился.
– И явился к нему муж зело грозен. Хоть и юн годами, но разумом скор вельми. Так время-то какое! Все разрешено, все дозволено.
– Ты нормально можешь разговаривать?
– С трудом, – честно признался парень, – сколько времени с Корсом самогон глушили, да девок портили. А последнее время вообще все один да один. Тоска. Соскучился по простому человеческому общению! По беседе задушевной, неспешной, под водочку, пивко или чаек, на худой конец. А вы нет чтобы участие проявить – сплошные упреки. Кстати, не сочтите за труд запомнить, что зовут меня Павел, а фамилия Волохов.
Полковник раздраженно покрутил головой.
– Ладно, мое дело – передать тебе предложение. В общем, – он откашлялся, опустил глаза и заговорил размеренно, как молитву читал. – Про книгу черную, что под Кремлем спрятана была, ведаешь? Книга та бесовская, неисчислимые беды и зло люду православному принести может.
– Ведать то ведаю, – задумчиво сказал парень, – но след ее потерялся. Вы имеете в виду «Чер…»
– Не произноси вслух, – оборвал его полковник.
– Честно говоря, я думал, сказки это.
– Не сказки и не побасенки, но быль есть в предании о книге злой сей…, – полковник запнулся, явно подбирая слова. – А-а, не могу на этом мертвом языке говорить. Короче, там, – он поднял глаза к небу, – считают, что книгу кто-то хочет пустить в действие. И для подобных подозрений есть основания. Решено раз и навсегда уничтожить ее. Больше никаких полумер, просто уничтожить – и все. А то все разговоры о равновесии мира, о замершей чаше весов… Все это демагогия. Здесь я с ними согласен. И действовать надо не так, как там, – он опять взглянул вверх, – привыкли: со светлым ликом и открытым забралом, а методами противника.
– Угу, – пробурчал Волохов, – видимо, что-то серьезное случилось.
– Похоже на то. Неладное по Москве творится. Мне не говорят, но чувствую, что озабочены на самом верху.
– Там всегда озабочены. То татарами, то немцами, то католиками, то мусульманами. Зацепки какие-нибудь есть?
– Даже и не знаю. У Отца-настоятеля церкви Иоанна-воина квартира сгорела, он сам чуть не погиб…
– Нашли из-за чего беспокоиться. Выпивши был батюшка, окурок затушить забыл…
– В церкви Всех Святых, что на Соколе, священника убили. Он был чуть ли не единственным в Москве специалистом по изгнанию бесов.