Врата Атлантиды (Маркеев, Николаев) - страница 11

— Сейчас организуем, — Корсаков открыл холодильник, в замешательстве почесал подбородок. — Так, боюсь, придется идти в магазин — на четверых маловато.

— Вот и отлично, прогуляемся заодно, — Воскобойников поднялся на ноги. — Мариночка, вы тут с хозяйкой пока стол сервируйте, а мы мигом.

Корсаков заглянул в ванную предупредить Анюту, что ненадолго отлучится. Она одевалась, стоя перед зеркалом, и скорчила ему рожицу.

— Ты что, предупредить не мог?

— Да я и сам не знал, что Пашка вот так заявится. А ты не будешь в следующий раз голой ходить.

— Не нравится — не буду, — Анюта надула губы.

— Ну, ладно, — Корсаков поцеловал ее в еще влажное плечо, — мы с Пашкой в магазин, а вы с Мариной стол накрывайте. Она тебе понравится — хорошая девушка.

— Иди уж…

Воскобойников уже спустился вниз. Игорь показал Марине, где стоят рюмки, тарелки, лежат вилки и все остальное и догнал его в переулке.

Глава 2

Они вышли на Арбат и свернули к метро «Смоленская». Павел редко бывал в Москве — реставрация особняка под Яхромой шла полным ходом, — и с интересом оглядывался. Корсаков то и дело поднимал руку, приветствуя знакомых. Открывались палатки, торгующие сувенирами, из дверей кафе пахло молотым кофе, тянуло дымком от мангалов. Небольшой оркестр из баяна, скрипки, саксофона и барабанов расчехлял инструменты.

— Ну, собственно, не так уж все изменилось, — констатировал Воскобойников.

— А что может измениться? — пожал плечами Корсаков. — Только забегаловок стало больше, и ориентированы они, в основном, на приезжих. Москвичи приходят только в выходные, а так, сам знаешь, какой здесь контингент бывает. Слушай, я что хотел спросить: ты свою основную специальность не забыл?

— Это какую?

— Ну, реставрацию картин.

— Нет. Только прожить на нее невозможно, вот и переквалифицировался. Инструмент у меня остался, реактивы есть. А что такое?

— Картину с птичками видел? Подозреваю, что под ней спрятано что-то еще.

— Ага, — Воскобойников подергал ус, — и ты хочешь, чтобы я смыл птичек. Это можно, вот только по времени, боюсь, не уложусь. Реставрация — дело долгое, а завтра к вечеру нам надо быть в Яхроме. Работодатель торопит. Хочет до зимы въехать в особняк.

— Мне кажется, там работы немного, — сказал Корсаков. — Утки нарисованы акварелью и, по-моему, даже лаком не покрыты. Я бы и сам справился, но боюсь испортить.

— Попробуем помочь твоему горю, — согласился Павел. — Думаешь, там что-нибудь ценное?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Корсаков.

Он и хотел открыть полотно и одновременно боялся этого — объяснить свои сомнения он бы не смог, но подсознательно ощущал, что наследство Анютиной бабки принесет в его жизнь перемены.