– Ты прости меня, девочка… Какой-то я стал злой, несдержанный. А ты страдаешь… Я же вижу.
Она тут же собралась было начать жаловаться ему – причин было немало, но он ловко перевел разговор в нужное ему русло.
Находясь на Урале и не поддерживая никакой связи с фирмой Силина, Иван Игнатьевич, разумеется, не знал о несчастьях, обрушившихся на голову родственника. Поэтому и пожар, и разгром на базе, а также все события, связанные с пребыванием семьи Силиных в Германии, в кратком пересказе Татьяны буквально потрясли Шацкого. Сама же Татьяна знала лишь то немногое, что решилась ей в свою очередь рассказать очень, оказывается, скрытная Элина. Но и этого малого Ивану хватило, чтобы теперь, уже по-трезвому, увидеть, что тут не случайная цепь тревожных событий, а полная катастрофа. И значит, все его вчерашние предчувствия, помноженные на злость, алкоголь и очередной семейный разрыв, имели под собой основания.
Он не мог находиться в неопределенности, ясность же могли дать только конкретные факты. Ефима нет. Что-то знает Элка, естественно, она далеко не все рассказала бы сестре. По ходу дела промелькнула фамилия Авдеева, и это насторожило. Одного Авдеева, который Олег Никифорович, Шацкий знал хорошо: президент банка «Деловой партнер». Может быть, это он? Или просто случайный однофамилец? Неужели мир действительно настолько тесен, что партнерам и разойтись невозможно?…
Но Олега сейчас в Москве нету, отдыхает на морях-океанах. У него, получается, не спросишь. Остается немногое. Попробовать все-таки пробиться к новому руководству «Алко-сервиса», чтобы выяснить, что возможно. Ведь если следовать логике Ефима, он вполне был способен снова «навострить лыжи», и на этот раз без Элки, поскольку толку от нее как от козла молока. Это если судить по Танькиному рассказу.
Вообще– то сестра, конечно, несправедлива. Если по большому счету и в определенном смысле, то именно от Элки больше пользы, чем от десятка Татьян. Но сейчас думалось об этом как-то посторонне, хотя, случись такая возможность, Иван не преминул бы наставить Фимке хорошие, ветвистые рога. А если еще вспомнить, как Элка иной раз поощрительно подмигивала ему, Ивану, не оставалось сомнений, что и она очень даже не прочь. Отсюда, скорее всего, и выскочила та кошка, что пробежала между сестрицами.
Но это все абсолютная чепуха, когда речь идет о жизни и миллионах…
– Слушай, Тань, как ты считаешь, может, позвать Элку? Мы ж с тобой ей не чужие. Представь, каково ей сейчас одной! А заодно я попытался бы еще что-нибудь вытащить из нее, а? Дела-то ведь очень хреновые. Надо бы нам, наверное, как-то всем вместе…