– Да… – негромко произнес я.
Он тут же отпустил меня и сел на свой стул:
– Говори.
Я засопел, прокашлялся и с выражением произнес:
– Разрубил березу на поленья он одним движением руки. Мужики спросили: «Кто ты?» – «Ленин!» Так и охренели мужики…
Видели бы вы их недоуменные рожи! Черт, головная боль мешала мне полностью насладится этим зрелищем.
– Чего это он несет? – спросил кто-то из бандитов.
– Он, кажется, принимает нас за идиотов! – пробасил Мамонт.
Глаза Глеба Анатольевича заметали молнии. Они стали похожи на раскаленные угольки. Теперь от них можно было спокойно прикуривать.
– Мамонт!
Тот с готовностью вышел из шеренги бандитов, засучивая рукава. Впрочем, Глеб Анатольевич, внимательно его оглядев, махнул на него рукой:
– Нет, тебе нельзя. Еще убьешь ненароком.
– А чего? – обиделся Мамонт. – Давайте я ему руку о сейф сломаю. Или кодексом нос сверну!
Что-то странноватая у них лексика, у бандитов этих… Впрочем, размышлять времени не было.
– Нет! – закричал Глеб Анатольевич. – Иваненко, ты! Давай приступай как ты можешь.
Иваненко оказался довольно тщедушным человеком с худым лицом. В руках у него имелся небольшой чемоданчик. Он поставил его на стол и открыл. В чемодане имелись разные инструменты типа пассатижей и напильников, веревки, ножницы, какие-то электрические провода. Сбоку лежал противогаз.
Глеб Анатольевич повернулся ко мне:
– Ну что, адвокат, сейчас мы на тебе все это испробуем. – Он кивнул на чемоданчик. – Хочешь?
– А как это? – недоуменно спросил я, чем вызвал дружный хохот его подручных. Честно говоря, увидев этот «набор юного гестаповца», я потихоньку начал смекать, что к чему.
– Ну что, Глеб Анатольевич, начнем со «слоника»? – гадко улыбаясь, спросил Иваненко.
– Давай, – прорычал шеф, – только осторожно. А то он после удара Мамонта может откинуться.
Иваненко достал противогаз с длинным хоботом и натянул его мне на голову. Затянул на затылке резиновый ремень. А потом начал потихоньку сжимать рифленый шланг…
Я, конечно, набрал в легкие сколько мог воздуха и через некоторое время, когда Иваненко совсем сжал шланг, начал делать вид, что задыхаюсь, постепенно увеличивая интенсивность. Удушить меня они не собирались – это ясно, значит, чем больше я буду мотать головой и хрипеть, тем раньше они снимут противогаз…
Однако Иваненко был не так прост, как казалось. Он некоторое время сжимал шланг, а потом чуть отпустил. Я инстинктивно вдохнул воздух, а Иваненко тут же снова сжал. Вот тут я начал задыхаться по-настоящему. Сквозь запотевшие круглые стекла противогаза я еле-еле различал человеческие силуэты, а потом перед глазами пошли разноцветные круги.