Сева оставил товарища уснувшим: Самохе сделали успокоительный укол. И уехал на фирму. Туда же обещал подгрести и Филя.
Вся команда собралась близко к полуночи.
Второе совещание за вечер – это уже слишком. Но противник активно пошел на обострение. Значит, где-то его задели слишком больно. Попали в одну из наиболее чувствительных точек. А вот какую – это и предстояло обсудить.
Хорошая информация к размышлению обнаружилась и для Вячеслава Ивановича Грязнова – намек Ислама был довольно прозрачен. И он наверняка не отсылал Демидыча куда подальше: СОБР, по мнению бригадира с Бутырского рынка, был много опаснее, не исключено, достаточно мифической поддержки даже и высокого чина из ГУВД, который скорее кормится, чем прикрывает. А потом, ведь разве что полному дураку непонятно: если чиновник, сидящий в высоком кресле, связан с братвой, это совсем не означает, что в один прекрасный день он ее всю не заложит ради собственного спасения. Что ему важнее? Свое кресло. А братва может оказаться и другой. Даже более послушной.
Денис хотел проинформировать Гордеева, но его мобильник был отключен: «Абонент находится вне…» – по-английски и по-русски объяснила операторша. Оставалось ждать.
И сотрудники «Глории», оставив дежурного, разъехались по домам. Но перед разъездом не отказали себе в удовольствии вслух поиздеваться над «Астором» и его нерадивым топтуном Вованом, которому теперь уже ни от какого начальства не приходилось ждать снисхождения. К утру он, конечно, очнется – без оружия и порток, с вонючей задницей. И еще – без связи. Вот и пусть добирается до своего генерала, рассказывает, как и отчего пострадал. На причину упирает, слезу давит, засранец… Только с этой минуты он ни у кого не вызовет ни малейшей жалости. Таких ни чужие, ни свои не уважают. И поделом ему…
Но почему же все-таки отключил свою трубку Гордеев?
Глава пятнадцатая ОПАСНЫЙ РАСКЛАД
Юрий Петрович тоже решил проявить нынче вечером активность. Вооружившись у Дениса портативным магнитофоном, он, чтобы действовать наверняка, то есть не дать клиентке опомниться, подъехал на Арбат, в Калошин переулок, и, остановившись напротив подъезда Танечки Зайцевой, набрал ее телефонный номер.
Она откликнулась после небольшой паузы. И голос, каким она сказала «алло», был сонно-раздраженным, даже отчасти свирепым.
– Это я, ваш верный поклонник, Танечка, – сказал Гордеев.
– Что-то не узнаю, – довольно резко ответила она. – Кто, назовитесь!
– Гордеев Юрий Петрович, к вашим услугам. Я, часом, не разбудил? И от дел государственных не оторвал? Слава Богу! А я подумал, что сейчас не так уж поздно, чтобы нанести красивой даме визит. Если она, конечно, не будет категорически против.