Вот и Гордеев предпочитал грубую лесть. Но только с теми женщинами, которые интуитивно ждали от него интеллигентских фиглей-миглей и прочих импотентских выкрутасов. А это, как правило, очень красивые и не менее самоуверенные женщины. Графиня должна отдаваться в лопухах – так свидетельствует мировая классика. А крутые спальни под шелковыми балдахинами просто придумал Дюма-папаша.
Итак, похоже, вечер был испорчен. Приехавший Осетров не вызвал у адвоката реакции отторжения, как это иногда бывает, когда клиент сразу не по душе, однако работа требует внимания. Но и радости тоже не добавлял.
Возможно, как человек практический или получивший соответствующие инструкции от Алены, которая всем этим делом, видно, и заправляла, что уже понял Гордеев, Евгений Сергеевич, скоро попросивший называть его просто Женя – и на это тоже наверняка намекнула ему Алена, – первым делом заговорил о гонораре. Тема наиболее приятная в стенах юридической консультации. И скользкая. Можно ведь и продешевить, и с такой же вероятностью спугнуть клиента. Но Гордеев уже решил для себя не зарываться. И предложил вполне приемлемую по его мнению, сумму, учитывая явный интерес такой восхитительной и наверняка не бедной женщины, как Елена Георгиевна Воеводина. Уж если она со своей компанией, в которой состоит и этот фээсбэшник, осмелилась судиться в некотором роде с системой, то, значит, у нее имеются на то и возможности, и соответствующие средства. А уж от чьего лица будет исходить иск – это чистая формальность. Так, во всяком случае, представлял себе дело Юрий Петрович.
Он остановился на сумме в десять тысяч долларов. В рублевом, естественно, эквиваленте. Осетров, даже не думая, согласился. Жаль, тут же подумал Гордеев, можно было и удвоить сумму. Но решил, что сам факт торговли может представить его в невыгодном свете перед Аленой, а этого ему хотелось меньше всего.
Затем Осетров стал рассказывать о существе проблемы, при этом, как заметил Юрий Петрович, старательно обходя главный вопрос: чем конкретно занимался Вадим Арсентьевич, каким важным делом, из-за которого, собственно, и могло произойти убийство, сымитированное под самоубийство. Гордеев слушал, отмечая необходимые детали в блокноте, не прерывая пока вопросами, на которые этот Осетров все равно должен будет ему ответить. И первый из них: между кем и кем мог оказаться Рогожин, между какими силами, какими жерновами? Из чего и последует вывод: кому было выгодно это «самоубийство». Будем пока называть его так, но возьмем в кавычки. Поскольку появились сомнения.