– Про что? – Бомж подошел ближе. – Ты со мной просто поговоришь, а я за это червонец получу, так, что ли?
– Ну да. Что-то в этом роде.
Но дед все еще не решался подойти.
– Ладно. – Мамонтов пожал плечами и огляделся. – Кто хочет выпить?
– Вс-вс! Договорились! – Старик тут же подскочил к нему и заулыбался, заглядывая в глаза. – И про что будем разговаривать?
– Пойдем отсюда. – Гоша отвернулся, чтобы вдохнуть свежего воздуха. – Не здесь.
Они долго шагали по городу. Мамонтов то и дело останавливался перед ларьками, заглядывал в витрины, завязывал развязавшийся шнурок. Когда пришли в какой-то скверик, бомж вежливо поинтересовался:
– Ты что, шпион? Тайн государственных я, к сожалению, не знаю.
– Почему ты решил, что я шпион? – Гоша удивленно посмотрел на старика.
– Так ты ж все время «хвоста» фотографировал, петлял, как кролик на охоте. – Старик засмеялся, ощерив беззубый рот. – Я в сороковых в НКВД служил, мы это проходили. Или, может, ты бандюга? Так чего ж они тебя еще на бану не хапнули?
– Никакой я не бандюга. – Гоша ухмыльнулся и сел на лавку. – Просто шнурки хреновые, синтетические. Все время расплетаются.
– Молчу, молчу! – замахал старик руками. – Меня это не касается вообще. Че ты спросить хотел? Давай, спрашивай, а то я человек занятой.
– Скажи, – Мамонтов задумался, – давно ты на вокзале живешь?
– С прошлой зимы. – Старик достал из кармана замусоленный чинарик и закурил. – Раньше в доках проживал, но там теперь туго. Неплатежи.
– Какие неплатежи? – удивился Мамонтов.
– Известно какие. – Старик вздохнул. – Руководство порта судам не платит, те за рыбой и не ходят, стоят все на причале. Раньше в неделю по две-три плавбазы приходили, рыбы свежей навалом было. Сумки три наберешь – и на базар. А теперь если в месяц три корабля будет – уже праздник. Все перестройка. – По морщинистой щеке деда скользнула слеза. – Она, проклятая, жизнь всем попортила.
– Ну ладно, ладно. – Мамонтов хлопнул его по плечу. – Твое отношение к политике меня мало интересует. Ты лучше скажи, много вас там таких?
– Ой, мно-ого! – Дед махнул рукой. – И все время новые едут, и едут, и едут. И чего прутся? Как будто здесь коммунизм какой-то.
– Скажи, дед. – Георгий задумался. – А часто у вас бомжи пропадают? Ну так, чтобы есть человек – и нет уже. Бывает такое?
– Ну-у. – Дед поскреб черными ногтями щетину на шее. – Бывать-то оно бывает. В месяц человек по восемь-десять, не меньше. Вот Зубаря уже неделю не вижу, Эльвирка куда-то пропала, потом еще…
– А сейчас менты еще одного забрали. – Мамонтов попытался направить мыслительный процесс деда в нужное русло.