В гостинице было тихо. Но ноздри ее уловили аромат свежесваренного кофе, доносившийся откуда-то из глубины дома. Она предположила, что это Джордж — великолепный повар с невозможным характером — уже на ногах в столь ранний час. Наверняка «Кто рано встает, тому Бог подает» его любимая поговорка. Но, если честно, Зоя предпочитала понежиться в постели, когда выпадала такая возможность.
Особенно этим утром, если бы Нэш был с ней.
Возбуждение не покидало ее с тех пор, как они оказались здесь. И с каждой минутой желание становилось все сильнее, все отчаянней, все мучительнее. Ей так хотелось ощутить на себе тяжесть его прекрасного тела, ощутить его — горячего и твердого — глубоко внутри, прижаться к нему, выкрикивая его имя между оргазмами. Что может быть чудесней? Более чувственную сцену Зоя не могла себе представить. Пульсирующая боль между бедер тотчас это подтвердила.
Зоя поспешила вниз по лестнице в холл, но там никого не было. Тогда она решила поискать на улице. Нэш обожал природу.
Она нашла его спящим в кресле-качалке на веранде. Наушники свисали у него с шеи, а у ног растянулась большая черная собака, которая подняла голову, услышав ее шаги.
На секунду ее охватила паника, но, взглянув в кроткие глаза огромной псины, девушка пересилила страх. Она же никогда не боялась собак, она вообще ничего не боялась. Что это с ней происходит?
Зоя отбросила прочь эти мысли и протянула псу руку. Когда он осторожно лизнул ее, Зоя проворковала:
— Привет, большой парень. Охраняешь моего любимого? — Она перевела взгляд на Нэша, и сердце ее наполнилось нежностью. Страстное желание сменилось другим, глубоким и теплым, чувством.
Первые лучи солнца украсили его спутанные черные волосы сверкающими бликами. Его лицо во сне было совсем мальчишеским, жесткая угловатость сгладилась, и перед ней было самое красивое мужское лицо на свете. Дрожащими пальцами Зоя обвела шрам на виске — память об одной из опасных миссий для ООН — и убрала прядь волос со лба.
Ресницы дрогнули и приподнялись, открывая самые синие глаза в мире. Зоя затаила дыхание, зачарованная их синевой и яркостью. Желание вернулось к ней с новой силой.
Сонная улыбка появилась на его губах, а потом глаза распахнулись, и Нэш резко сел в кресле, напугав собаку, которая, заскулив, побежала в дом.
Нэш вздрогнул и прижал руку ко лбу.
— О, черт! — хриплым со сна голосом воскликнул он.
— То же самое сказала я, когда проснулась одна в постели, — с улыбкой произнесла Зоя. — Ночью было так холодно. Удивлена, что ты тут не замерз до смерти.
— Я привык к отсутствию комфорта. Меня специально тренировали для этого, забыла? — устало ответил Нэш, протирая сонные глаза.