Вам, Кузьма Кузьмич, наверняка приходилось читать про "мозговой штурм" - совместное и неограниченное обсуждение задач несколькими компетентными людьми. Так вот, у нас происходит нечто похожее, только бессловесное и более действенное. Поиск решения протекает, по-моему, лавинообразно, будто мы взаимно служим усилителями умственной деятельности, причем это не утомляет, а доставляет даже удовольствие и мне, и моему "сомыслителю".
Вот так постою я молча полчасика, а то и час, и два, конструктор про меня давно забудет, набрасывает, стирает, чертит, а потом "добьет" все затруднения, оторвется от доски и только тут вновь заметит меня рядом.
- Видали, - скажет, - какая поэма получилась!
А то просто улыбнется: "Вы еще здесь, оказывается!" - и пойдет перекурить удачную находку." И оба останемся весьма довольными проведенным временем, а разница между нами только в том, что он и не подозревает о моем участии в его творчестве.
Не думайте, что я тут что-то воображаю, я знаю о самочувствии моих сотрудников, "читаю" их мысли, да и Афина, которой, разумеется, тоже привелось испытать это на себе, подтверждает то же самое, со своей, конечно, окраской:
- При тебе мне и думается радостнее, мой милый; видишь, как благотворно ты на меня действуешь.
Конечно, я не злоупотребляю своими возможностями, никогда не лезу в чужие мысли, не касающиеся работы, но, право же, такие "штурмы" доставляют удовольствие, которое можно сравнить с прочтением хорошей книги, с просмотром спектакля или с шахматной игрой.
Кстати, о шахматах: вот с ними мне последнее время просто не везет. Я не очень сильный игрок, но когда-то легко обыгрывал многих своих сослуживцев. У нас в бюро есть один перворазрядник, но мне случалось выигрывать и у него, а за последнее время с кем ни сяду, непременно продую.
Мне кажется, да и партнеры говорят, что при всем при том я играю и сейчас неплохо, им нравится со мной играть, играю я, по их словам, изобретательно и остро, а всегда оказывается, что они играют еще лучше. Ну ни одной партии не могу выиграть, обидно даже!
И это - несмотря на то, что я сосредоточиваюсь не только на игре, я невольно вижу мысли соперника, знаю его планы, но стоит подстроить ловушку, затеять комбинацию, придумать маневр - партнер меняет ход, который собирался сделать, догадывается о ловушке, раскрывает мой маневр и непременно сажает меня в галошу! Не происходит ли и здесь нечто подобное творческому штурму: ведь самого себя обыграть невозможно!
Ну ничего, шахматные поражения меня не огорчают, они многократно компенсируются тем, что мне удалось сосредоточить в себе весь объем работы отдела, я непрерывно держу в голове все задумки своих инженеров, помню их решения, представляю их чертежи так, как если бы все это запечатлелось в долговременной памяти нашего компьютера. Я даже не подозревал, что у меня такая крепкая и объемная память, а по мере того, как я "вжился" в ход разработок, она, кажется, улучшилась еще больше.