— Наверное, по прошествии этого дня он, как и я, окажется в темнице? — предположила аббатиса, чтобы узнать о планах безумца как можно больше.
— Такого глупца не стоит сажать за решетку! Как только он обустроится на новом месте, я пришлю ему приглашение в дальний путь. С удовольствием полюбуюсь на его лицо, когда он поймет, что в один день потерял все, что нажил за столько лет пребывания в ее постели!
Как только занавеска за Павлом упала, аббатиса поспешила к письменному столу. Мирей жива, она знала это. Письмо, которое мадам де Рок отправила с Шарлоттой Корде, предъявлялось много раз в банке Лондона. Если Платона Зубова отправят в ссылку, он будет единственным, кто сможет связаться с Мирей через банк. Если только Павел не передумает, у нее появится шанс. Да, ему удалось заполучить фигуру из шахмат Монглана, но всего одну. У аббатисы оставался покров. И еще она была единственной, кто знал, где спрятана доска.
Осторожно подбирая слова на тот случай, если послание попадет в чужие руки, аббатиса написала письмо и стала молиться, чтобы Мирей получила его вовремя. Затем она спрятала его в складках одежды, чтобы во время похорон передать его Зубову, и стала пришивать покров шахмат Монглана к изнанке своей монашеской ризы. Другой возможности спрятать его, прежде чем ее упрячут в темницу, могло и не представиться.
Париж, декабрь 1797 года
Карета Жермен де Сталь, запряженная шестеркой белоснежных лошадей, остановилась перед великолепным дорическим портиком — парадным входом в отель «Галифе» на рю де Бак. Возница спрыгнул и откинул лестницу, чтобы его разгневанная хозяйка могла выйти из кареты. Жермен рвала и метала. Ведь это ее заслуга в том, что всего за год забытый всеми изгнанник Талейран превратился в хозяина апартаментов в этом великолепном дворце, — и какую же благодарность она получила взамен!
Двор уже был уставлен кадками с декоративными деревьями и кустами. Куртье бегал по снегу, отдавая последние указания, где именно в заснеженном парке разместить искусственные островки зелени. Тысячи цветущих деревьев должны были превратить газоны в весеннюю сказку посреди зимы. Завидев мадам де Сталь, слуга смутился и тут же поспешил приветствовать ее.
— Не пытайся задобрить меня, Куртье! — крикнула Жермен еще издали. — Я приехала свернуть шею этому неблагодарному негодяю, твоему хозяину!
И прежде чем Куртье сумел остановить ее, она взбежала по ступеням и вошла в дом.
Она обнаружила Талейрана наверху, в пронизанном солнечными лучами кабинете, окна которого выходили во двор. Когда разъяренная Жермен ворвалась в комнату, он с улыбкой поднялся ей навстречу.