Когда я в следующий раз взглянул на ребятишек, оказалось, что они очень заняты. Они перебрались на песчаный участок, который прозвали Пляжем. Можешь себе представить: серая каменная стена, отделяющая площадку для отдыха от ранчо, буквально утонула в высоченных, усыпанных цветами штокрозах. Снаружи выгоревших на солнце кабинок раскинулись клумбы шалфея, а колоннаду заполонил жасмин — в облаке цветов и аромата, пронизанный жужжанием пчел.
Просто идеальное место для детишек в наше жуткое время.
Малыши закапывали мотороллер Дорин! Вооружившись лопатками и ведерками, они воевали с песком, чтобы возвести над машиной могильный курган. Они были полностью поглощены своим делом. Никто из них, похоже, не командовал другими, но работали они слаженно. Только Полл как всегда щебетала не умолкая.
Наконец машина полностью исчезла в песке, и они торжественно обошли ее вокруг, чтобы убедиться, не сверкнет ли где незасыпанная металлическая деталь. Перекинувшись несколькими словами, они разбежались в разные стороны и принялись собирать всякую всячину. По мере того как я включал все новые и новые камеры, на экранах множились их стремительные, коричневые от загара тела. Можно было подумать, это весь мир оказался отдан маленьким гибким дикарям — до чего чарующая иллюзия!
Вновь и вновь возвращались они к могиле. Изредка приносили прутья и небольшие ветки, обломанные с отгораживающих площадку акаций, чаще же — сорванные цветы. На бегу они окликали друг друга.
Нянечка была этим утром выходной, так что они резвились совершенно сами по себе.
Как ты, может быть, помнишь, камеры и микрофоны в основном спрятаны в столбах колоннады. Из-за несмолкаемого жужжания пчел в жасмине мне не очень-то хорошо было слышно, о чем говорят дети — интересно, сколько государственных секретов спасли в свое время эти насекомые?! Но я все-таки расслышал, что Дорин ведет речь о каком-то Празднике. Нужно, настаивала она, подготовиться к Празднику. Остальные с ней не спорили, скорее, возбужденно поддерживали.
— Мы навалим сверху целую гору цветов, и это будет огромный-огромный
Праздник, — услышал я слова Полл. Я забыл про работу и сидел, не отрывая от них глаз. Повторяю тебе, мне казалось, что только их занятие и имеет смысл во всем нашем свихнувшемся, воюющем мире. И оно оставалось для меня непостижимым. Наконец они засыпали цветами всю могилу. В вершину кургана воткнули несколько веток акации, в остальном же он был усеян большущими цветками штокрозы, малиновыми, лиловыми, каштановыми, желтыми, оранжевыми, проглядывающими случайно, то тут, то там, алыми кистями шалфея или пучком-другим нарванных Полл синих васильков. Потом они навтыкали вокруг могильника прутиков поменьше.