Дрессированная гарпия, обученная петь детям колыбельные песни, произвела бы на Анри меньшее впечатление.
— Светлой маны! — обратив внимание на жреческую накидку, поздоровалась она строгим тоном. Строгость большей частью адресовалась предателю Гиббусу. Мало я тебя гладила-чесала, ренегат?!
— Взаимно, сударыня Куколь.
Старик повернулся к Анри и принялся сосредоточенно подкатывать рукава рубахи, и без того засученные по локоть. Под взглядом его блеклых, льдистых глаз вигилла почувствовала себя юной девочкой и изрядной скотиной, много хуже разомлевшего лошака. Сто раз собиралась заглянуть в Универмаг, встретиться с преподавателями, и на десятилетие выпуска обещала прийти, клялась, уверяла, а потом не пришла — дела, заботы, дежурство в Трибунале, думала взять подмену, но завертелась…
— Я рада вас видеть, наставник Лаций. Честное слово, рада. Знаете, я…
— Знаю, дитя мое, — ласково ответил старый жрец. — Я всех вас знаю. И никогда не обижаюсь. Мы — мантики, для нас будущее — молчаливый приятель, скрытный, но родной… Можно ли обижаться на проделки, о которых знаешь заранее?
А память откликнулась давним эхом: «Кусок пастыря» — это говядина!.. неучи, вас самих давно пора на разделку…»
— Вы привели сюда зачетную группу?
— Я здесь работаю. Четвертый год. В Универмаге оставил почасовку и экстернатуру. Коллегиум Волхвования доверил мне представлять Совет Коллегиума в Большом Гаруспициуме…
Прежде чем вигилла кинулась поздравлять наставника с повышением, Лаций Умбрус спокойно добавил:
— Мой нынешний профиль: глобальная семантика.
Вместо поздравлений Анри чудом удалось сдержать сочувственную реплику.
Овал Небес! — ей даже удалось не измениться в лице.
Семантика, как раздел Высокой Науки, занималась назначением тонких связей между знаком — словом, пассом или руной — и явлением действительности, которое этот знак символизировал, концентрируя в себе. Связей была уйма, каждая обладала персональным назначением, распадающимся на сотни юрких значений-фрагментариев, на тысячи крохотных значков-«семочек»… От ядра простейшего заклятия наружу тянулись сотни нитей, издевательски вибрируя косвенными ассоциациями. Опытный семант напоминал мудрого сороконога из сказки «Пень дядюшки Гримуальда» — досконально изучив анатомию конечностей, написав тома диссертатов о механизме ходьбы вприпрыжку и бега трусцой, этот мудрец всю жизнь провалялся на трухлявом пне, задрав четыре десятка собственных хилых ножек к небу.
«Эмотивная коннотация любовных заговоров».
«Денотативный макрокомпонент руны Цыбуля».
«Сигнификат базовых проклятий».