Барон был уверен: обратись он к Просперо Кольрауну или к Месропу Сэркису с просьбой показать магическим путем эту сцену, каковой она произошла в реальности, — зрелище не изменится ни на йоту.
Ну почему письмо не пришло на адрес обер-квизитора?
Почему судьба так безразлична к Герману?!
— Письма, письма… — король плотнее запахнулся в простыню и с истинно монаршим величием прошелся от бассейна к топчану. — Вы, барон, конечно же, не знаете, кто отправитель? Каково содержание этих злополучных писем?
— Нет, ваше величество. Я не хотел признаться, что не получал письма. Это вызвало бы подозрения. Кроме того, я не исключаю прибытия и других родственников.
— Гувальд, скажите… Письма — ваша работа? Сдержанность и осторожность, прозвучавшие в голосе короля, удивили Конрада. Но еще больше удивил ответ. Массажист, повернувшись к его величеству, качнул крупной, наголо обритой головой. «Да он ничуть не глух!» — догадался барон.
— Я не могу ответить на ваш вопрос, сир. Ни да, ни нет. Прошу истолковать мою скрытность правильно. И не настаивать на ответе.
Король разразился зычным хохотом. Отсмеявшись, Эдвард повернулся к обер-квизитору:
— Знакомьтесь, барон… Гувальд Мотлох, верховный архивариус Надзора Семерых. Человек честный, умный, но совершенно невыносимый.
Массажист, а вернее, один из лидеров таинственного ордена-невидимки, контролирующего злоупотребления магией, вежливо поклонился Конраду и жестом пригласил на топчан.
Дескать, спинку размять не желаете?
SPATIUM III. НАДЗОР СЕМЕРЫХ, или ИХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛО СЕМЕРО
Их действительно было семеро.
С самого начала.
Просто это началось так давно, что многие стали забывать.
…Антек Ронцер, пасечник. Рядом с пасекой находился Шпильманов погост, куда однажды ночью забрел некрот-импровизатор с «подъемной» лицензией. Правда, в лицензии отсутствовало разрешение на незарегистрированные в «Черном Триллиуме» чары, которые некроту страсть как хотелось опробовать в деле. Маг виртуозно разверзнул могилу, поднял наугад первого попавшегося мертвеца, провел биографический блиц-опрос, измерив степень восстановления памяти, дал ряд простых, но трудоемких заданий, фиксируя реакцию на раздражители и телесную мощь, после чего восстановил статус-кво и удалился, ликуя. Все показатели были существенно выше стандартных. А через два часа покойник встал опять, тупой, целеустремленный и желающий «размножаться» — побочное действие чар, упущенное во время лабораторных экспериментов. И в домике Ронцеров, оказавшемся на его пути, разыгралась трагедия.
Выжил только Антек, бывший отец бывшего семейства.