А я спешно опустошал блюдо за блюдом, а блюда эти все приносили и приносили, и я никак не мог насытить свое вновь обретенное материальное тело, в котором проснулся поистине ЗВЕРСКИЙ голод.
Заразное это ЗВЕРСТВО, что ли?..
Сам ящер ужинать со мной не стал, за что я ему был очень признателен — Книга Книгой, а Зверь вполне мог в увлечении трапезой принять меня за очередную порцию...
Двигая изрядно уставшими челюстями, я вспоминал его последние слова. О Переплете. О раздвоении личности Зверь- Книги. О попытке переписать начисто судьбу целого мира.
По своему образу и подобию.
В принципе, идея любопытная: создать этакий кармический рай на отдельно взятой земле. Внутри Переплета, отражающего все поступки людей и немедленно воздающего по заслугам. За добро — добром, за зло — злом, око за око, зуб за зуб, всякому сверчку по шестку, всякой твари по паре и так далее. Причем все это в течение одной жизни, а не в загробной абстракции. Дешево и сердито.
Лихо, однако, закручено... Год за годом, глядишь — и добродетели будут у людей в крови, став чуть ли не безусловными рефлексами! Рай, как побочный эффект стремления Книги к самореализации...
Подали вино. Как и положено в раю. Я залпом осушил бокал и удовлетворенно откинулся на спинку кресла — кресло тоже приволокли Страничники, в самом начале ужина. Наконец- то я сыт!
Мысли замедлили свой бег, отдуваясь и фыркая, увязая в сонной эйфории. Книга? Подождет немного... Тыщу лет ждала, перебьется... что еще? Ах да, Талька, Бакс, Вилисса — надо бы попробовать «нащупать» их...
Я честно попробовал — и ничего не получилось. Попробовал еще раз — с тем же результатом.
Ну и ладно. Позже разберемся. Не так страшен Зверь, как его малюют.
Зверь. Дверь... куда? А, верь-не верь, не все ли равно...
Наблюдайте за человеком, вникайте в причины его поступков, приглядывайтесь к нему в часы его досуга. Останется ли он тогда для вас загадкой?
Конфуций
Проснулся я от деликатного похлопывания рукой по плечу.
Как выяснилось почти сразу — не рукой, а трехпалой лапой с длиннющими, от роду не стриженными когтями.
Догадаться, кто бы это мог быть, оказалось несложно.
— Ишь, разоспался, — простуженно засипел Зверь, шмыгая носом. — Я ж тебе сто раз говорил — закрывай дверь, закрывай дверь! — он указал лапой на приоткрытую дверь в коридор. — Вот меня и просквозило. Я к этим сквознякам очень чувствительный...
— Это не я! — вытаращился я на него спросонья. — Это эти... что еду приносили!..
— А-а-а... — уныло протянул он. — Хрен редьки не слаще... видишь, голос совсем сел...