Потом Бредун извлек из-под непонятной хламиды, в которую сегодня вырядился, дорогую сигару, запечатанную в целлофан с яркой надписью, разодрал обертку, подкурил и с удовольствием выпустил огромный клуб крепкого, но вместе с тем ароматного дыма.
Инга отодвинулась в сторонку, а Черчек с уважением посмотрел на быстро сгущавшуюся вокруг Бредуна дымовую завесу.
— Придут... — промурлыкал Бредун, попыхивая импортным куревом. — Эх, трам, тарарам, ходят кони по горам, ходят кони при попоне...
— Эти придут? — осведомилась Инга, стараясь не делать глубоких вдохов. — Неприкаянные? Они что, все вроде тебя?
— Ну не так чтобы вроде... — Бредун неопределенно помахал сигарой в воздухе и чуть не угодил подсевшему к ним Йорису в глаз. Йорис намек понял и тут же исчез.
— Разные мы, дорогая, разные и заразные. Хуже чумы. Есть вроде меня — бродят себе по свету, и не только по этому, да только нет им ни покоя, ни отдыха... много чего нету. Песню, небось, слыхала: «Лучше нету того свету»? Тоже наши люди придумали...
Он снова затянулся.
— А есть и другие. Кармики, например.
— Карлики? — переспросила Инга.
— Да нет... Кармики, говорю. Это когда родился, жил, помер — и нет его. А там, глядишь, через век-другой снова возрождается. То ли самим собой, то ли еще кем. Правда, обычно они облик менять не любят...
— Их что, вызывать можно? Как духов?
Бредун криво усмехнулся.
— Нельзя их вызывать. Они там у себя наверху... ну, не знаю где, не бывал там — в Раю, в Нирване, в Валгалле, а может, вообще нигде — в общем, никакой вшивой магией их оттуда не достанешь! Пока сами не решат, что пора объявиться... Да они там тыщу лет сидеть могут и не рождаться! Хоть башкой горы сворачивай!..
Видно, сильно задевала Бредуна необязательность Кармиков. До того сильно, что стал Бредун похож на дымодышащего дракона и не сразу успокоился. Но успокоился.
— А сейчас? — робко спросила Инга.
— Те, кто родились — придут. По крайней мере, двое. За них я ручаюсь.
— Значит, дело настолько плохо? — прогудел подошедший Черчек.
— Плохо, — кивнул Бредун. — Потому что я чувствую, как что-то подталкивает нас к заведомо подготовленному финалу. А я этого финала не готовил, и идти к нему, как баран, не намерен. Плохо дело, Черч... Без Неприкаянных — вообще безнадежно. И с нами — безнадежно, только в другую сторону. И хорошо, если в ту, что надо. Просто чем нас больше соберется, тем больше шансов, что случится невозможное. Если еще и Темные заявятся — хотя вряд ли...
— Темные? — заинтересовалась Инга. — А это кто?
— Кто-кто... раскудахталась! Тоже Неприкаянные. Только они умирают и больше никогда не рождаются...