Ланзерот вытер лоб платком, только у него отыскался платок, шлем беспечно блестел на луке седла. Бернард расцепил пряжку плаща, хотел забросить на седло, но решил, что коню сейчас и собственные уши в тяжесть, швырнул на растопыренный куст. Там затрещало, куст осел, жалуясь. Ланзерот кивнул вправо:
– Пройдусь до конца рощи.
– Да там подходы паршивые, – сказал Бернард. – Завалы, камни...
– Это для коней паршивые, – ответил Ланзерот. – А человек – такая тварь...
– Не опоздай к ужину, – ответил Бернард.
– Когда ты у котла, – отмахнулся Ланзерот, – всегда оказывается, что я опоздал на сутки.
Рудольф и Асмер быстро набрали сучьев для костра, принцесса начала выбивать огонь. Я подивился, – полагал в наивности по прошлому разу, что это делают только мужчины, хотел предложить свои услуги, не женское дело бить тяжелым кресалом по огниву, но вовремя вспомнил, что с моим гуманитарным образованием только в прометеи, ушел к ручью и с наслаждением влез в ледяную воду. Почудилось, что струи вскипели вокруг потных, раскаленных ног. Глубина всего до колен, я лег, ухватившись за камни, чтобы не сносило, тут же появились мелкие рыбки, стали жадно пощипывать кожу, срывая лохмотья, драгоценные крупинки соли.
От наслаждения я даже закрыл глаза. Но когда, продрогнув, начал вылезать из ручья, в десятке шагов из-за деревьев вышли мужчины. Шестеро, бородатые, с угрюмыми, злыми лицами. Они не спешили, не бросились, просто начали сразу расходиться в стороны, охватывая полукругом.
Сердце мое затрепыхалось, как рыба на разделочном столе. Ланзерот ушел осматривать рощу, Асмер и Рудольф на охоте. Принцесса и священник в повозке, здесь только мы с Бернардом. Но и Бернард снял доспехи, оружие. А у них за поясами ножи, в руках зловещего вида топоры. У одного из-за спины выглядывают лук и оперенные концы стрел.
Передний из незнакомцев сказал почти дружелюбно:
– У вас, я вижу, что-то есть пожрать?.. Отойдите от мешков. Разденьтесь и уходите. Мы не тронем.
Бернард ответил угрюмо:
– С чего это вы такие добрые?
Мужик ощерил в улыбке широкий рот с гнилыми желтыми зубами.
– Погода хорошая. В плохую погоду мы злее. Бернард выпрямился.
– Славный мир создал господь, – ответил он. – И дал ему хорошую погоду. Потому идите своей дорогой с богом. Я вас отпускаю.
Улыбка на лице вожака стала напряженнее. Он сунул пальцы за пояс, совсем рядом торчит рукоять ножа.
– Почему ты такой грубый? – спросил он укоризненно.
Бернард ответил так же небрежно:
– Потому что я видел таких, как ты. А вот ты подобных мне еще не видел.
Вожак сказал успокаивающе: