– Надо было попросить у его сиятельства провожатых, – вслух сказал Фундинул, а мул насмешливо замотал головой.
– Чего ушами машешь? – обиделся Фундинул. – Его сиятельство был очень добр к нам и, попроси я его, отрядил бы двух гвардейцев из разъезда, они показались мне хорошими людьми. – Наверное, грабители, – продолжал гном, оглядываясь назад. – Хотят серебро мое забрать.
Впрочем, он тут же вспомнил, что никакие грабители о его серебре ничего не знали, ведь упоминал о кошельке он только при его сиятельстве и других рыцарях. И при гвардейцах из разъезда, но они не могли задумать такое.
– Нет, это просто бродяги, – уговаривал себя гном. – Шустрик, перебирай ногами, надо поскорее проскочить лес, а то плохо нам придется. Ой плохо!
Шустрик перешел на рысь, однако бежал как-то неуклюже – для мула вполне сносно, но лошади точно бы смеялись. Его копыта молотили по пыльной дороге, пугая птиц в придорожном кустарнике, а солнце уже вышло в зенит и жарило нестерпимо.
Впереди была низина, леса которой манили прохладной зеленью, однако лес для Фундинул а означал лишь одно – нападение ехавших за ним грабителей.
– Давай, Шустрик! Скорее! – покрикивал гном, прикидывая, успеют ли они с мулом спрятаться в лесу.
Придорожные заросли были сырыми и местами заболоченными, а значит, оставалась опасность встречи с озерными людьми, однако с ними Фундинул уже научился договариваться, а вот с грабителями…
Когда гном спустился в низину, преследовавшие его всадники понеслись во весь опор. Копыта их лошадей выбивали частую дробь, и Фундинул принялся считать лошадей на слух: одна… две… три… да что же их гак много! Семь! Кто же так жаждет его гибели?
– Вперед. Шустрик! Мы должны оторваться! – закричал гном, поддавая мулу каблуками, однако на Шустрика это не произвело никакого впечатления. Он бежал с постоянной скоростью, потому что быстрее не умел.
Топот лошадей приближался. Строевые мардиганцы казались теперь Фундинулу настоящими великанами среди лошадей. Гном дергал повод, стараясь увести мула вправо, чтобы укрыться в зарослях, но Шустрик, казалось, ничего не понимал и упрямо молотил копытами по дороге, не желая выбегать на траву.
– Они нас убьют, дурная скотина! Убьют! – кричал гном, дергая поводья. – Сворачивай, скотина! Сворачивай!
Фундинул понимал, что схватки вроде той, что он вел в узких коридорах своей мастерской, уже не будет. Здесь, на просторе, его просто пригвоздят к дереву стрелой – у этих солдат были с собой луки. Они пристрелят несчастного гнома, как дикого зверька, да еще посмеются и попинают его маленькое тельце.