– Ваше сиятельство, осторожнее! – предупредил фон Марингера один из сопровождавших его вассалов.
– Пустяки, – отмахнулся граф. – С такого расстояния они не попадут.
В то же мгновение предупредивший графа рыцарь получил в горло стрелу и, захрипев, свалился с яруса во двор.
– Подумать только, какие меткие, – обронил фон Марингер и, коротко выглянув из-за каменного зубца, благоразумно спрятался снова. – Давай! – крикнул он, обращаясь к трем обслуживавшим болтушку солдатам.
Те с разгона подкатили ее к стене и опрокинули. Смоляная бомба скользнула по закругленному желобу болтушки и, подпрыгнув, перемахнула через крепостной ров, расколовшись в гуще свалившихся с лошадей уйгунов.
Полыхнуло жаркое пламя, закричали люди, отчаянно заржали лошади. Зрелище было ужасное, но скоро все закончилось, и огонь начал с треском пожирать трупы. Запахло горелым мясом и шерстью, однако основная часть конницы уже уходила прочь.
– Скверно выглядит, – сказал де Гиссар.
– Скверно, хозяин, – согласился Мюрат, – зато все уступы, кроме центрального, строятся полным ходом. Противник не отказал себе в удовольствии поджарить уйгунов, однако на это время оставил в покое наших строителей. Выходит, ценой потерь мы своего добились.
– Да, – согласился де Гиссар, наблюдая, как от основательно подросших стен уступов уходят со своими щитами вахмистры: их помощь там больше не требовалась.
– Значит, мы все-таки зацепились, – сказал граф.
– Зацепились, хозяин.
По полю носились обожженные лошади уйгунов. Он жалобно ржали, но никто не торопился поймать раненых животных, чтобы прирезать, поскольку их мясо имело резкий привкус и в пищу не годилось.
– Ты видел, что они бросали под ноги лошадям? – спросил граф.
– Должно быть, тростниковые ловушки, хозяин,
– Хитрые, мерзавцы. На все у них готов ответ.
Когда последние камни легли в стены уступов, воцарилась неожиданная, непривычная тишина. И осаждавшие, и сидевшие в крепости поняли, что наступил момент, когда должно решиться – кто сильнее.
– Ну что же, – сказал де Гиссар, обращаясь к Мюрату. – Пора принимать решение.
– Так принимайте его, хозяин.
– Хорошо. Готовь уйгунов, посылай в уступы гельфигов, и пусть мастеровые расширят стены, чтобы поместилось побольше солдат.
– Я пойду к уйгунам.
– Иди и скажи, что я надеюсь на них. Пусть крючья-тройники станут сегодня самым страшным оружием.
Получив новый приказ, укрывавшиеся в старых уступах гельфиги стали по одному, по два перебираться в новые укрепления. Со стороны лагеря к ним уже бежали длинной цепочкой курьеры, тащившие мешки с черными стрелами – для точной стрельбы, и охапки стрел попроще, обмотанных просоленными веревками.