– Ну, хватит! Чего ты хочешь?
– Оставить все как есть. Пока с нами ФСКР, семья Марино будет на самом верху.
– А на кого мы спишем предательство?
– На Тревиса.
Думал сеньор Марино недолго: свой агент ФСКР в семье, что может быть лучше?
И вот теперь Тревис стоял перед ним с независимым и почти дерзким видом. Он будто чувствовал за собой какую-то силу, этот бродяга.
– Хотите все свалить на меня? Воля ваша, сэр.
Только работа ведь еще не закончена.
Несмотря на твое предательство, Рон Барнаби в наших руках.
– У вас? Где это у вас? Я его не вижу!
Сутулый шутовски развел руками, заставив нервничать телохранителей сеньора.
– Прекрати кривляться, Тревис, Рон в надежном месте, и его охраняют пять человек.
– Надежно охранять Рона мог только я, сэр. Только я знаю, чего от него можно ожидать, только я могу перехватить его руку, да и то, если повезет. А вы приставили к нему пятерых «быков» и думаете, что дело сделано? Да если ему в руки попадет хотя бы гвоздь, считайте, что охранников нет в живых…
Сутулый замолчал, в зале воцарилась тишина. Сеньор Марино покосился на Калахера и нехотя проскрипел:
– Позвони им, Вилли. Узнай, как там.
Калахер набрал на своем диспикере нужный номер, немного подождал. Потом набрал еще один – с тем же результатом.
– Они не отвечают, сеньор.
Джек и предположить не мог, что посреди лета на побережье теплого моря вода в пруду может оказаться такой холодной. Когда холод ожег его тело, он поначалу решил, что ранен. Ему случалось получать осколки и шрапнель из прыгающих мин – ощущения были схожими.
Однако руки-ноги под водой двигались, резкой боли от переломанных костей он тоже не чувствовал – а значит, еще мог спастись.
Спасение было рядом – у выложенной камнем стены.
Наверху по воде полосовали лучи света и грохотали автоматы. С трудом зацепившись за скользкие от водорослей камни, Джек попытался успокоиться и не думать о том, что кислорода не хватает и нестерпимо хочется вдохнуть.
Тонкие лучи фонариков продолжали беспорядочно метаться по поверхности, пули белыми иглами прошивали толщу воды, оставляя мелкие россыпи пузырьков. Пузырьки поднимались к поверхности, а Джеку от холода мерещилось, будто идет снег. Только почему он поднимается, а не падает вниз? В какой-то момент Джек увидел собственное тело скользящим в глубину, откуда нет обратной дороги. Борясь с апатией и желанием уснуть, Джек приказал себе сначала слабо шевельнуть рукой, затем открыть глаза. Вокруг была темнота. Неимоверным усилием воли он заставил онемевшие руки сделать гребок, вынырнул на поверхность и на ощупь нашел на стене уступы, за которые сумел зацепиться.