– Дорогая, я хотел бы с тобой поговорить.
Генриетта, не сидевшая без дела ни минуты, перестала вытирать пыль и недоуменно уставилась на мужа.
– О чем, дорогой? – Она подошла и присела рядом. – Что-нибудь про твой новый поход?
– Нет, я хотел поговорить о сегодняшнем обеде.
– Об обеде? Милый, ты хорошо себя чувствуешь? Что-нибудь с животом? – В голосе Генриетты послышалась тревога.
– Я здоров, и обед мне очень понравился, но вот что меня удивляет. Я сообщил тебе о том, что у нас будут гости, в половине девятого, а к часу дня ты уже наготовила угощений, да еще в таком количестве.
– А что не так, дорогой? Ты меня пугаешь этими расспросами.
– Понимаешь, – Каспар чувствовал себя полным идиотом, устраивая допрос любимой супруге, – мне показалось очень странным, что работу, которую могут сделать лишь пятеро мужчин, да еще за восемь часов, ты сделала одна вдвое быстрее.
– А откуда ты знаешь, что нужно пятеро мужчин?
– Я спрашивал у владельца кабака «Ваза», у Гейне. Он попросил перечислить, какие нужно приготовить блюда и в каком количестве, я как мог перечислил, а он сказал – пять человек за восемь часов.
– И что ты хочешь узнать?
– Я хочу узнать, как ты это делаешь.
– Руками, дорогой, это ведь дело привычки. Я и раньше умела быстро работать, когда еще была твоей служанкой.
– Да, я помню, ты всегда справлялась и поддерживала дом в идеальном состоянии, но скажи, не пользуешься ли ты…
– Колдовством?
– Да! – выдохнул Каспар, довольный, что Генриетта помогла ему задать этот вопрос.
– Я не знаю, как это назвать, меня этому мама научила.
– Чему научила?
– «Золотые ручки» называется.
– Что такое «золотые ручки»?
– Ну, когда я начинаю что-то делать по дому, я призываю на помощь «золотые ручки».
– Заклинанием?
– Я не знаю, что такое заклинание, просто произношу слова и прошу «золотые ручки» помочь мне.
– И как же это выглядят? Они что, из стены растут?
– Нет, ну что ты, – я бы испугалась. Просто стоит мне почистить одну картофелину, как почищенными оказываются четыре.
– Вон как!
– Да, леплю пирожок, а получается – пять, говядину варю всего четверть часа, а проваривается как за полтора.
– Вот это да, мне бы так научиться – рубишь одного врага, а валятся пятеро.
– Нет, это было бы страшным колдовством, – запротестовала Генриетта. – Про тебя и так говорят всякое…
– Правда? И что же говорят?
– Что ты заговоренный от стрел и от меча, что чужими жизнями от смерти откупаешься.
– И ты веришь?
Генриетта только пожала плечами:
– Ты мой муж и отец моего ребенка, для меня главное, чтобы ты возвращался целым, а как ты это делаешь – не важно.