Как скоро поняла Фанни, не ей одной было грустно. Джулия тоже страдала, хотя и не столь безвинно.
Генри Крофорд подшутил над ее чувствами; но она так долго принимала его благосклонное внимание и даже искала его, притом далеко не без причины ревнуя к сестре, что должна была бы уже исцелиться; и теперь, когда невозможно было не видеть, что он предпочел Марию, она покорилась, нисколько не тревожась за положение сестры и даже не пытаясь образумиться и успокоиться. И либо сидела в угрюмом молчании, охваченная такою печалью, которую ничто не могло развеять, при которой не было места никакому любопытству и не могло позабавить острое словцо; либо, благосклонно принимая внимание мистера Йейтса, с насильственной веселостью разговаривала с ним одним и насмехалась над игрою всех прочих.
Первые день-два после того, как Джулии была нанесена обида, Генри Крофорд пытался все загладить своим обычным манером — чрезвычайной обходительностью и комплиментами, но не настолько о том заботился, чтобы, несколько раз подряд получив отпор, продолжать свои попытки; и скоро, поглощенный пьесой и не имея времени более чем на флирт с одной девицей, он стал равнодушен к их размолвке, вернее даже счел ее удачей, которая тихонько положила конец тому, что в недалеком будущем могло породить надежды не у одной только миссис Грант. Ей было неприятно видеть, что Джулия не участвует в пьесе, сидит в сторонке и никому нет до нее дела; раз тут и речи нет о счастье Джулии, а Генри самому видней, в чем состоит его счастье, раз он с обезоруживающей улыбкою ее заверил, что ни у него, ни у Джулии никогда не было серьезных мыслей друг о друге, ей только и оставалось вернуться к своим опасениям касательно старшей сестры, умолять его не слишком ею восхищаться, не рисковать своим спокойствием, после чего она с удовольствием приняла участие во всем, что радовало все молодое общество и что в особенности служило к развлечению двоих, которые ей были так дороги.
— Я даже удивляюсь, что Джулия не влюблена в Генри, — заметила она однажды в разговоре с Мэри.
— А я полагаю, она влюблена, — холодно отвечала Мэри. — Я думаю, влюблены обе сестры.
— Обе! Нет, нет, этого не может быть. Смотри не намекни ему на это. Подумай о мистере Рашуоте.
— Лучше посоветуй мисс Бертрам подумать о мистере Рашуоте. Ей это пошло бы на пользу. Я часто думаю об имении и независимости мистера Рашуота и хотела бы, чтоб это досталось другому… но о нем самом я никогда не думаю. Человек с такими земельными владениями может представлять графство в парламенте, может пренебречь профессией и заседать в парламенте.