Он между тем набрал полный рот дыма и выпустил по облачку на запад, восток, север и юг. Боже правый, этот индеец меня просто поражал! Знаете наверняка, как, подтрунивая обычно над иностранцами, дикарями и прочими, мы все же полагаем, что в момент реальной опасности они станут такими же, как мы, и чуть ли не заговорят на нашем языке. Но здесь мне пришлось стать шайеном.
С отчаянием пришло и красноречие.
— Река — часть великого водяного круга земли, — заявил я, переходя на громкий фальцет шайенских ораторов.
«Сработало!» — подумал я, так как Старая Шкура отложил трубку и насторожился.
— Священные воды текут в теле земли так же, как кровь течет в теле человека, а сок — в теле дерева. И это великое течение соединяет все сущее. О великий дух Белого Бизона, услышь меня! Отведи своих детей к реке, к безопасной реке!
Не думайте, что я над ним издевался. Нет, меня посетило истинное вдохновение. Наверное, я унаследовал дар проповеди от моего па.
Короче говоря, я страшно увлекся и не сразу заметил, как старик поднял лежащий рядом с ним допотопный мушкет, из тех нелепых громадин, что заряжаются через дуло. Бог мой. этот выживший из ума пророк, похоже, собрался меня пристрелить за то, что я пытаюсь его спасти!
Но тут я услышал у входа в палатку какую-то возню, и в проеме показался солдат с револьвером в руках, явившийся выяснить, не требуется ли двум нашим заблудшим душам его помощь по переселению в мир иной.
Тр-р-рах-бабах! — рявкнул пугач Старой Шкуры, и, клянусь вам, ни до, ни после я не слышал ничего более громкого. Вождь наверняка забил двойной заряд пороха, поскольку огненная струя прорезала весь типи до самой «двери», помещение заволокло дымом, а пуля отбросила солдата далеко назад.
Вождь удовлетворенно кивнул и гордо выпрямился. Он стрелял на слух!
— Принеси мне его скальп, сын, — сказал вождь. — А потом мы еще немного поговорим о реке. Может, я туда и пойду.
— Боюсь, что уже слишком поздно, — заметил я. — Теперь они сбегутся сюда, как койоты на падаль. И я не хочу тебе больше ничего доказывать.
Я взял его под руки и заставил встать. Видимо, он все-таки решил идти, так как в противном случае мне не удалось бы сдвинуть его с места, это уж точно. Затем я вынул нож, разрезал стенку типи и потащил старика за собой.
— Постой, — сказал он, — я должен забрать свои амулеты.
Речь шла о свертке из ныне затертой, а когда-то ярко размалеванной кожи антилопы, содержимое которого было для всех тайной. Подобным сокровищем обладали все вожди и почти все воины (особо отличившиеся, разумеется). Как-то, не сумев справиться с любопытством, я сунул нос в такой сверток одного убитого шайена до того, как его вместе с телом положили в гроб из коры. И что вы думаете я там нашел? Пригоршню перьев, совиную лапу, свисток из оленьей кости, сушеный член бизона и прочую ерунду. Однако индейцы искренне верят в магические свойства подобных предметов, а кто я такой, чтобы доказывать им обратное? Старая Шкура не был исключением. Я извлек сверток из-под шкур на полу и отдал ему.