— Ты знаешь его, Билл? — спросил он.
— Нет, — ответил Хикок, вставляя в барабан новый патрон, и вернулся за наш стол.
— Это брат Строуэна, — сказал кто-то из картежников.
Взбудораженный происшедшим, я в два глотка осушил свой стакан и поинтересовался:
— Строуэн… Твой старый знакомый?
Билл налил себе и, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза, словно собираясь вздремнуть. Минуту спустя он ответил:
— Так звали одного бродягу в Хэйзе.
— С ним были проблемы?
— Я убил его… Так вот, о твоем «смит-вессоне», пушка, конечно, отличная, но ее боек имеет дурную привычку слишком сильно плющить капсюли гильз, и их клинит при выталкивании. Я бы на твоем месте раздобыл что-нибудь попроще, скажем, «кольт»…
Тем временем Спирз и двое парней вытащили труп из салуна, и шериф крикнул с порога:
— Слышь, Билл, загляни потом ко мне в участок.
Ему надо было составить отчет о происшествии. Хикок вяло помахал ему левой рукой. В правой, которую он держал под столом, по-прежнему был револьвер.
Как-то позже я спросил Билла, подозревал ли он того «пьяного».
— С самого начала, — ответил тот, — как и всякого, из кобуры которого не торчит рукоятка револьвера. Раз не торчит, а кобура есть, значит, он где-то спрятан. Спрашивается зачем?..
Наблюдательность его и внимание к мелочам были просто поразительными. В этом я могу сравнить его разве что с лучшими индейскими разведчиками. Однако выйди я на улицу и войди назад, он вполне мог меня и не узнать. Люди вообще интересовали его мало, и некоторое время спустя я понял, что и о Кастере-то он говорил с симпатией лишь потому, что видел во мне наемника и хотел понять, какую именно игру я затеял.
Но он мог и посочувствовать. Так, заметив, что инцидент в салуне меня сильно впечатлил, он сказал:
— Для мужчины всегда тяжелее быть свидетелем, нежели участником. Лучшее лекарство — это найти женщину. Пойдем, я покажу тебе лучшее заведение в городе.
Но прежде мы остановились в ресторанчике и съели по целому оковалку жареной говядины, потому что, как это ни смешно, и у него и у меня приключения будили просто зверский аппетит.
Заведение, куда он меня привел, скромно именовалось танцзалом. День едва пошел на убыль, и мы оказались первыми посетителями. Девицы, лениво позевывая, слонялись у дверей, а над входом красовалась надпись: «ПРОСИМ СДАТЬ ОРУЖИЕ». Мы решили не обратить на нее внимания, но прямо за дверью нас встретил здоровенный детина в полосатой рубахе и заявил:
— Простите, парни, но правило есть правило.
Дикий Билл посмотрел на него своими ясными голубыми глазами и спокойно спросил: