— Мисс Вудхаус — как это мило! Сказать вам не могу… Поверьте, я… Нет, виновата — не нахожу слов.
Эмма, ободренная таким приемом, была готова доказать, что с нею самой обстоит иначе, когда бы ее не остановил голос миссис Элтон, долетевший из дверей гостиной; пришлось ограничиться очень крепким, искренним рукопожатием, в которое она постаралась вложить и свои дружеские чувства, и поздравленье.
В гостиной сидели миссис Бейтс и миссис Элтон. Мисс Бейтс отсутствовала, чем и объяснялось затишье несколько мгновений тому назад. Эмма предпочла бы обойтись без миссис Элтон, однако ее собственное размягченное душевное состояние и необычная любезность, с которой поздоровалась с нею миссис Элтон, вселяли надежду, что они как-нибудь переживут эту встречу.
Ей не составило большого труда уловить направление мыслей миссис Элтон и понять, отчего она, подобно ей самой, сегодня в таком счастливом расположенье духа — мисс Фэрфакс посвятила ее в свою тайну, и она воображала себя единственной, которой все известно. Эмма немедленно угадала это по выражению ее лица и — пока осведомлялась о здоровье миссис Бейтс, делая вид, будто слушает ответы доброй старушки, — заметила краем глаза, как миссис Элтон с загадочным и важным видом поспешила сложить письмо, которое, очевидно, читала вслух до ее прихода, и убрала его в лиловый, шитый золотом ридикюль, многозначительно кивая и приговаривая:
— Дочитаем как-нибудь в другой раз. Нам с вами недолго придется искать удобного случая. И потом, главное вы уже слышали. Я только хотела вас успокоить, что миссис С. принимает наши извинения и не сердится. Видите, как она прелестно написала! Очаровательная женщина! Вы бы души в ней не чаяли, если бы к ней попали… Впрочем — ни слова более… Тсс!.. Будем скромнехоньки, благонравны — пай-девочки. Помните эти строки — забыла, кто их написал:
"Коль в деле женщина, мой друг,
Все расступаются вокруг". [25]
В нашем деле, прибавлю я, женщина зовется… но об этом молчок! Что-то меня сегодня разбирает… Да, так насчет миссис С. вы не беспокойтесь. В моем изложении отказ не вызвал неудовольствия. — И стоило Эмме отвернуться, чтобы рассмотреть получше вязание миссис Бейтс, как она громким шепотом заключила: — Заметьте — я не называю имен. У, я тонкий дипломат — впору хоть в министры. Так справилась, что никто и ничего!..
Сомнений не оставалось. Миссис Элтон слишком упорно вновь и вновь выставляла напоказ свою осведомленность. Когда все мирно потолковали о погоде, о здоровье миссис Уэстон, она вдруг ни с того ни с сего озадачила Эмму вопросом: