— Вы, смотрите, поосторожней. Братва тут знаете какая?
— Какая?
— Такая, что ну его на хрен. Нарветесь на грабителей — лучше сразу все отдайте. Стреляют не задумываясь. А менты знаете какие? Вы из Москвы?
Мы кивнули.
— Ну, вот представьте себе пьяных и обкуренных московских ментов, которым не хватает денег, чтоб догнаться…
Нам с Колчиным стало жутко.
— Так вот эти менты тоже стреляют не задумываясь. А потом объясняют так же, как и в Москве: за сопротивление властям. — Полковник хохотнул. — Так в какую гостиницу вас отвезти?
— А вы куда едете? — спросили мы дуэтом.
— Я еду в «Интурист». Он в центре города. И под усиленной охраной военных.
— Ну, тогда и нам туда, — мы облегченно вздохнули. Хоть один вопрос разрешился сам собой.
Окна парадного фасада гостиницы «Интурист» выходят на парк огромных размеров и невероятной густоты. Мы подъехали к зданию, когда уже окончательно стемнело. На город обрушился комендантский час, и по темным аллеям парка резвым аллюром скакала никем не опознанная автоматная стрельба.
Вход в «Интурист» загораживали бетонные блоки и стена из мешков с песком. За этой архитектурой прятались автоматчики. Из-за угла, хоронясь под кустом сирени, выглядывал нос БТР.
Охранники при входе очень внимательно и крайне подозрительно нас осмотрели, но ничего не сказали. Мы шли с полковником, и, видимо, это их успокоило.
Потом доброго полковника увез попутный лифт, а мы пошли к стойке «ресепшн».
— Можно снять номер? — спросил Колчин с видом жутко важного интуриста.
Дежурная поморщилась и склонилась к журналу:
— Сейчас посмотрю, но, кажется, свободных номеров у нас нет.
— Хорошенькое дело, — пробормотал я. — Это что же, нам и голову приклонить негде? Не говоря уж обо всем остальном?
Надсадно ухнула за окном граната. Но женщина за стойкой даже ухом не повела.
— Свободных номеров нет, — оторвалась она от журнала.
Идти на улицу в такое время — чистейшее самоубийство.
— Мы журналисты. Из Москвы, — сказал я с нажимом.
— Да какая разница! — с досадой махнула рукой служащая. — Тут военных полно! Гуманитарные миссии целые этажи занимают! Гостиница забита.
Здрасьте! Тут гражданская война вовсю полыхает, а военные в «Интуристе» живут! Хорошее времяпрепровождение!
— Эк их расперло, эти гуманитарные миссии, — недовольно пробурчал Колчин.
Тут в душе у дамы на «ресепшн» щелкнуло какое-то реле милосердия. Она взяла телефонную трубку, навертела на диске коротенький номер и заговорила в микрофон по-таджикски. Понять ее было несложно. В потоке незнакомых слов то и дело мелькали непереводимые на таджикский слова: «корреспондент», «Москва», «командировка». На том конце отдали какое-то распоряжение. Мы неотрывно смотрели на служащую. Она медленно вернула трубку на место и с улыбкой сказала: