— Да, — глухо произнес Люцифер. — А Модести…
— Коль скоро ты даровал ей бессмертие и сделал ее своей главной опорой, у нее будет хлопот больше, чем у кого-либо. Но, вне всякого сомнения, ты еще не раз увидишь ее в разных странах…
Люцифер медленно кивнул.
— Я научился терпеть… Но передай ей, что теперь у нее в груди бьется сердце Люцифера и я буду следить за ней.
Доктор Марстон провел рукой по своим седеющим волосам, вопросительно посмотрел на Колльера и, получив от него утвердительный кивок, положил руку на плечо Люцифера и повел его по тропинке.
Колльер сел на землю и вытянул гудевшие ноги. Далл посмотрел вслед Люциферу и доктору Марстону и сказал:
— Господи, помилуй…
— Это точно, — сказал Колльер и добавил: — Это действительно действует на нервы. Но послушайте, тут появилось много очень лихих на вид людей. Если они намерены разбираться, кто есть кто, то, пожалуйста, сообщите им, что я воевал на стороне Модести, потому как мне совершенно не хотелось бы получить ни за что ни про что пулю…
— Этого не будет, — отозвался Далл и, посмотрев на него, сказал: — Вы выглядите сильно так себе. Я могу вам чем-то быть полезен?
— Спасибо, но ничего, кроме железных легких, мне не нужно, — отвечал Колльер с прохладными интонациями. Он решил не особенно любезничать с Джоном Даллом. Этот человек был его соперником. То, что он был миллионером, безусловно, не имело для Модести никакого значения, но вот с мужским началом у него полный порядок, а от этого Колльеру сделалось несколько неуютно в обществе Джона Далла.
— Насчет этого ничем не могу помочь, — отозвался Далл, — а вот фляжка с бренди имеется. Может, она пригодится? А где, кстати, Вилли и Модести?
— Вон там, у воды, — сказал Колльер. — Она вдруг вспомнила про дельфинов, и они с Вилли хотят снять с них упряжь и убрать сеть, чтобы бедняжки могли уйти в море, когда пожелают.
— Ну разумеется. Несчастные морские создания, — усмехнулся Далл, и Колльер вдруг понял, что его неприязнь к американцу улетучивается сама собой. Он открыл глаза и взял фляжку, которую протянул ему Джон Далл.
— Извините, если был немного резок, — сказал Колльер, — но я, признаться, несколько подустал. И как-то маловато спал этой ночью.
— Я тоже, — сказал Далл, — но я бы с большим удовольствием провел ту ночь не на корабле, а рядом с вами.
Колльер глотнул бренди, поперхнулся и поднял голову. К своему удивлению, он понял, что от слов Далла ему вдруг сделалось легко на душе. Он вдруг ощутил прилив радости. Он был там, час за часом, рядом с Модести и Вилли, делал черт знает что, в то время как Джон Далл просиживал свои миллиардерские штаны в каюте и потел, не зная, что предпринять.