Он убрал ладонь с ее груди, вернул халат в исходное положение потом, уронив руки на колени, с улыбкой посмотрел на нее.
— Когда уезжаешь отсюда? — спросил он.
— Пока толком сама не знаю. Наверно, завтра вечером. Позвони утром, может, встретимся за ланчем.
— Непременно.
— Спокойной ночи, Майк.
Он встал. Высокий, красивый, двигавшийся с удивительной грацией… У окна он обернулся:
— Спокойной ночи, радость моя.
Зашуршали шторы, щелкнула задвижка, и Майк Дельгадо исчез.
Модести расслабилась. Затем взяла телефон, набрала номер администрации.
— Да… Я попрошу машину через сорок пять минут. Еду в аэропорт. Через полчаса пришлите человека за моим багажом. И еще я хочу знать расписание полетов из бейрутского аэропорта.
Она положила трубку, вылезла из постели и начала опустошать ящики гардероба. Надо было начинать паковаться. Конечно, имело бы смысл намекнуть Майку, что у нее наклевывается какая-то работа, но это также было сопряжено с немалым риском. Майк может заинтересоваться, и тогда уж постарается извлечь из этого пользу для себя. Поэтому сейчас необходимо поскорее исчезнуть, улететь первым же самолетом, не очень далеко. А неделю спустя они увидятся в Лиссабоне. Прошло десять минут.
Ее сумки и чемоданы были сложены, на кровати лежала дорожная одежда: легкий костюм, свежий лифчик и колготки. Кроме того, она решила надеть туфли без каблуков.
Еще оставалось время, чтобы быстро принять душ. Уже натягивая шапочку, Модести вспомнила не без досады, что в ванной оставались лишь крохи мыла, и что она позабыла сказать об этом горничной. Она открыла свою сумку и вытащила оттуда большой подарочный набор фирмы «Герлен», полученный ею от Вилли две недели назад.
Подарки от Вилли перестали ее удивлять, и она давно оставила все попытки протестовать. Но этот подарок несколько озадачил Модести. Вообще-то Вилли любил разные занятные штучки. Так, из Америки он привез ей «дерринджер», сделанный в шестидесятых годах прошлого века, а также «вильямсон» сорок первого калибра с ручкой слоновой кости и золотыми пластинками, украшенными затейливой резьбой. Этот же набор поразил ее именно своей ординарностью.
Направляясь в ванную, она машинально отметила, что набор тяжеловат, но сейчас голова ее была занята другим, и Модести лишь слегка удивилась, когда, открыв коробку, обнаружила в ней всего-навсего два небольших куска мыла, жестянку с тальком, да какой-то одеколон. Но коробка показалась ей глубже, чем следовало бы. Тогда она вытащила из-под картонки кусок мыла.
Модести наладила душ, но как только струя воды коснулась ее тела, в ванной зазвучала мелодия, сопровождаемая переливчатым арпеджио. Она удивленно обернулась. Звуки доносились из коробки «Герлена».