— Простите, мистер Паркер. Машина ждет вас.
Марк поставил чашку на стойку.
— Мне было очень приятно, — буркнул он и двинулся к выходу. За дверью карточка полетела в урну.
Такси тронулось. Марк откинулся на спинку сиденья, на мгновение закрыл глаза. Хорошо, что Китти не смогла приехать в аэропорт. Столько прошло времени, столько надо сказать и столько вспомнить! При мысли о скорой встрече с ней его охватило волнение. Китти, красавица Китти!
…Кэтрин Фремонт — этакая «девчонка с нашего двора», в одном ряду с домашним яблочным пирогом, сосиской в булке, бруклинской кукурузной лепешкой — точная копия рекламного сорванца: торчащие косички, веснушки, скрепки на зубах. Но в один прекрасный день скрепки исчезли, появилась губная помада, округлился на груди свитер — гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя. Марк улыбнулся: какая же она была красивая тогда, какая свежая и чистая.
…И Том Фремонт, столь же незыблемая часть американской традиции. Стриженый «под ежик», с вечной мальчишеской улыбкой на губах, пробегающий стометровку за одиннадцать секунд, с тридцати футов забрасывающий мяч в баскетбольную корзину, способный с закрытыми глазами собрать автомобиль последней марки. С тех пор как Марк помнил себя, Том Фремонт был его самым близким другом.
…Том и Китти. Яблочный пирог и мороженое… горячие сосиски с горчицей. Типичный американский парень, типичная американская девушка, типичнейший Средний Запад, штат Индиана. Да, Том и Китти подходили друг другу, как дождь и весна.
Китти была очень серьезной, задумчивой девушкой, с какой-то тихой грустью во взоре. Наверное, только Марк принимал эту грусть всерьез — для остальных Китти оставалась воплощением оптимизма и надежности: твердо держала руль обеими руками, всем находила верные слова, всегда сохраняла рассудительность. И все же грусть никогда не покидала ее — Марк знал об этом.
Он часто спрашивал себя, почему его так влечет к Китти? Может быть, потому, что она кажется такой неприступной? Китти всегда была девушкой Тома, и ему оставалось только завидовать другу.
Когда Том и Марк учились в университете, они жили в одной комнате. Весь первый год Том страдал из-за разлуки с Китти. Марк помнил, как ему часами приходилось выслушивать горестные жалобы, успокаивать его. Потом настало лето, и Китти уехала в Висконсин. Она была еще школьницей, и родители хотели, чтобы разлука поумерила пыл молодых людей. Том и Марк тем временем на попутных подались в Оклахому подработать на нефтепромыслах.
К началу нового учебного года Том основательно поостыл. Переписка с Китти становилась все реже, а его свидания с разными девицами в университетском городке — все чаще. Казалось, все кончено между новоиспеченным светским львом и ждавшей его дома девушкой. На последнем курсе Том уже почти не вспоминал о Китти. Лучший нападающий баскетбольной команды, он стал кумиром университета. Что же касается Марка, то он довольствовался тем, что купался в лучах славы друга. А сам приобрел славу бездарнейшего студента-журналиста за всю историю их alma mater.