Оно даже попыталось возмутиться. Но силы иссякли, огонек погас. И наступило безмолвие. Поначалу.
Потом был сон.
Красноглазый полковник издалека протягивал ей цветок. Чайную розу на длинном стебле.
«С чего бы это?» — подумала Полина во сне.
И тут же спохватилась, сообразила. Ну конечно! Было Восьмое марта — он решил поздравить ее с праздником.
Как мило!
Она улыбнулась, потянулась к цветку. Но полковник неожиданно отдернул руку. Лицо его стало напряженным. Взгляд — тревожным.
Словно что-то за спиной Полины сильно его испугало.
Полина хотела оглянуться, но не смогла.
Случаются во сне такие странные вещи — возможности, данные самой природой, вдруг пропадают. Исчезает голос, отказывают ноги и руки.
В этом сне Полина утратила способность оборачиваться и смотреть назад.
Только вперед, перед собой.
А перед ней по-прежнему был красноглазый полковник. На смену испугу пришли раздражение и даже злость. Злился он на Полину. Это было очевидно, хотя полковник не проронил ни слова. Только смотрел воспаленными глазами — требовательно и сердито.
«Что? Что я делаю не так?» — спросила Полина.
Он не ответил, но еще больше нахмурился.
Рука с розой снова потянулась к ней. Но теперь она знала точно — он вовсе не собирается дарить ей цветок.
Тогда что же?
Стебель розы сплошь покрыт острыми шипами. Один из них поранил полковника. Капля крови бежит по стеблю.
Яркая, заметная.
Алая — на зеленом.
«Надо прижечь ранку, — сказала Полина. — Обязательно надо. Повсюду такая грязь».
Полковник неожиданно засмеялся. Недобрым, страшным был этот смех. Лицо его не смеялось, и глаза не смеялись.
Взгляд впился в ее душу.
Или розовый шип каким-то образом проник туда?
Разве такое возможно? Непонятно.
Тьма сомкнулась вокруг.
А потом зазвонил телефон.
«Это он! — обрадовалась Полина во сне. — Он все-таки позвонил и сейчас объяснит, что это за шутка была такая, с колючей розой».
Телефон продолжал звонить.
И, дрогнув, разомкнулось наконец плотное кольцо сна.
Голос Стива был бодрым и решительным — он редко говорил таким тоном, исключительно в минуты сильного волнения. Или злости.
Наступило утро?
Она проспала что-то важное, и потому он сердит?
Сон улетучился.
— Просыпайтесь, Полли! У нас проблемы.
— Эллиот?
— Не совсем. Та, которая за ним стояла.
— Та? То есть — женщина?
— Жду в офисе.
Он первым положил трубку. Полина наконец взглянула на часы. Пять часов пятьдесят четыре минуты. Сорок минут сна. Только сорок. И столько непонятного.
Очень много.
12 апреля 2002 года
11 часов 15 минут
— Вы из полиции? Ничего не выйдет. Со мной уже говорили ваши люди. И лорд Джулиан тоже. По-моему, мы договорились. Все вопросы на берегу, в Нью-Йорке. В присутствии моего адвоката.