Брейер узнал ловкую руку Лу Саломе. «А как же, – сказал он, – их беспокойство вызвано серьезностью состояния вашего здоровья».
«Или, например, тем, что я слишком часто говорил об этом в своих письмах».
«Но тот факт, что вы говорите об этом, отражает вашу собственную обеспокоенность этой проблемой. Иначе зачем вам писать такие письма? Чтобы вызвать волнение, не так ли? Или сочувствие?»
Хороший ход! Шах! Брейер был доволен собой. Ницше пришлось отступить
«У меня слишком мало друзей, чтобы я мог позволить себе терять их. Оказалось, что в знак дружбы я должен приложить все усилия, чтобы они перестали беспокоиться. И вот я в вашем кабинете».
Брейер решил согнать его с удобных позиций. Он сделал более дерзкий ход.
«Вас совершенно не беспокоит ваше состояние? Невероятно! Более двухсот дней мучительной недееспособности в год! Мне доводилось видеть слишком много пациентов в разгаре приступа мигрени, чтобы недооценивать боль, которую вам приходится испытывать».
Великолепно! Еще одна вертикаль на шахматной доске закрыта. Какой ход сделает его противник на этот раз, думал Брейер.
Ницше, прекрасно понимая, что ему придется играть другими фигурами, обратил свое внимание на центр доски. «Меня по-разному называли: философом, психологом, язычником, агитатором, антихристом. Мне даже давали массу нелестных эпитетов. Но я предпочитаю называть себя ученым, так как краеугольным камнем моего философского метода, как и любого научного метода, является неверие. Я всегда подхожу ко всему с максимально строгим скептицизмом, и сейчас я скептичен. Я не могу последовать вашим рекомендациям относительно психического обследования на основании мнения авторитетов в области медицины».
«Но, профессор Ницше, мы говорим об одном и том же. Единственный авторитет, к которому необходимо прислушиваться, – это голос разума, и рекомендации мои построены на разуме. Я могу с уверенностью говорить только о двух вещах. Во-первых, что стресс может стать причиной болезней, что подтверждается многочисленными клиническими наблюдениями. Во-вторых, что стресс в значительной мере присутствует в вашей жизни-я говорю не о том стрессе, который связан с философскими изысканиями.
Давайте проанализируем информацию вместе, – продолжал Брейер. – Вспомните письмо, полученное вами от сестры. Здесь мы видим стресс, вызванный клеветой. И, между прочим, вы нарушили наш договор обоюдной честности, не сказав об этом клеветнике ранее. – Теперь Брейер отбросил былую осторожность. У него не было другого выхода – терять ему было нечего. – Разумеется, стресс кроется и в страхе потерять пенсию, единственный ваш источник обеспечения. А если эта история – не больше, чем преувеличение вашей паникерши-сестры, то появляется стресс, связанный с сестрой, которая хочет напугать, встревожить вас!»