Царство мертвых необозримо будет. Нет там границ никаких, и нет места такого, куда душа бы смертная забрести не смогла. Вы вот звезды далекие рассмотреть тужитесь, а духу смертному на той звезде побывать, что тебе голову повернуть. Много слышал я от людев да из книг про чистилище, да про сковороды жаркие, про ад и рай небесный, да только не сказывали об этом ни Никола, ни хранители мои. Ад и рай, Сергей Дмитрич, в тебе самом заключаются в полной мере, и только от тебя одного зависит, что будет для тебя мир иной, который зовем мы царством небесным, – адом или раем... Вижу, не понимаешь ты меня. Смотри, Дмитрич, Достоевского-то читал поди, убил этот Раскольник (случайное или намеренное искажение фамилии героя романа Достоевского – Раскольников. – Примечание автора) его старух – да и убил, что тут грешного-то будет? Но выйди так, что опосля этого он смерть скорую принял, – выходит ему маяться вечно в царстве ином, и ничто на свете муку его не утешит... Не потому, что убивец он, а лишь потому, что муку эту терпел.
Или вот возьми мужика обычного, к хмелю пристрастившегося, отрадой пьяной живущего, – помрет он как-то, и будет ему вновь мука вечная, потому как страсть имеет эту, а удовлетворить ее нет у него возможности никакой. (Следователь кивает головой). Закивал, закивал, аки лошадь, – понял, значит. В тебе, Сергей Дмитрич, ад и рай весь содержатся в полной мере, и от тебя зависит, адом иль раем будет тебе царство мертвое.
Следователь (перебивая): – Постойте-ка, Андрей Николаевич... Получается... Значит, если вы говорите, что Сила дается в противоположности и на земле этой вы мертвое почтением окружаете и Силу у него берете, то...
Стоменов (перебивая): – Ай да Дмитрич, вот не ожидал, соображение имеешь, право слово. Верно, верно судишь – Сила в царстве загробном берется с места противоположного, то есть с миру нашего, земного. Поэтому покойнички бессчетно по миру этому ходют – чуют Силу, да только приобщиться к ней не могут. Это как людишки, что в дом Ленина толпами огромными прут, – чуют Силу, да только не ведают этого, а если бы и знали, то взять не смогли, потому как не умеют этого. Вот так, Дмитрич, получается, ходят первые округ вторых, а вторые округ первых, а пользу не имеют, потому как не знают... Только маги Силы Смертной приход имеют, когда захотят, и Силу берут, сколько наказано Управителем их...
Бывает так, Сергей Дмитрич, что грешил, по меркам людским, человек много, а как в царство мертвое попал – никакого наказания ему и нет там, и обитается ему спокойно – а почему так? Потому что совестливостью себя не терзал, страстями многими не маялся – вот и покой получил. Или полюбила баба мужика какого-нибудь, а мужик ее замечать не хочет. Баба помаялась, мысль дурную имеет – не жить, мол, без него – и в петлю. Да только бабе той и на свете том бессчетно муку принимать, другого ей не дано будет. И не от того, что убила она саму себя, грешница и божья преступница, а от того лишь, что саму себя наказала она на веки вечные... А другие – жили долго и счастливо, да и умерли они в один день – так они, Дмитрич, и на свете том всегда рядушком будут, в любви, покое и согласии великом. Вот оно какое будет, царство небесное. Нет там судилища никакого, а суд всегда над собой сам чинишь – и никто боле...