Я так и не смог привыкнуть к тому, как небрежно она упоминает о катастрофе, уничтожившей всю ее семью. Я о таком не мог бы говорить много лет. Может, никогда не смог бы.
– Дядя переписывался с учеными из Библоса и обсуждал с ними найденные надписи. Я была тогда слишком мала, чтобы многое понять. Но, очевидно, есть ученые, которые хотели бы больше узнать о настенных надписях буйуров.
А также и такие, кому это не понравится, помню, подумал я. Несмотря на Великий Мир, во всех шести расах всегда найдутся готовые воскликнуть “ересь!” и предупредить о страшном наказании, готовом прийти с неба.
– Что ж, жаль, что надписи были уничтожены, когда… ну, ты знаешь.
– Когда гора убила моих родичей? Да. Очень жаль. Послушай, Олвин, не передашь ли мне еще несколько вязок. Я не дотягиваюсь…
Гек покачивалась на одном колесе, второе бешено вращалось. Я глотнул и протянул над пропастью несколько срезанных веток.
– Спасибо, – сказала Гек, с грохотом приземляясь на балку и гася толчок. – Да, так о чем я? А, да! Настенные надписи буйуров. Я собиралась рассказать, как можно найти некоторые надписи, которые еще никто не видел. По крайней мере никто из изгнанных Шести.
– Но как это возможно? – Должно быть, мой шейный мешок от волнения раздулся, издавая булькающие звуки. – Твой народ прилетел на Джиджо две тысячи лет назад. Мой почти так же давно. Даже люди здесь уже несколько сотен лет. Исследован каждый дюйм Склона, и каждую развалину буйуров разглядывали десятки раз.
Гек вытянула ко мне все свои четыре глаза.
– Вот именно!
Слова англика, выходящие из ее черепного барабана, казались окрашенными легким акцентом возбуждения. Я долго смотрел на нее и наконец удивленно прохрипел:
– Ты хочешь сказать, что нужно покинуть Склон? Прокрасться за Трещину?
Не стоило даже спрашивать.
Если бы кости Ифни выпали по-другому, это был бы совсем другой рассказ. Но обстоятельства способствовали тому, чего хотела Гек.
Во– первых, она продолжала приставать ко мне. Даже когда мы кончили чинить решетку, спустились и снова бездельничали возле кораблей, причаленных под нависающими кронами огромных деревьев гингури, она продолжала настаивать со смесью ума г'кеков и настойчивости хунов.
– Послушай, Олвин. Разве мы десяток раз не плавали к Окончательной скале и не призывали друг друга двигаться дальше? Мы однажды даже так и сделали, и никакого вреда не было.
– Но мы добрались только до середины Трещины. И повернули назад.
– Ну и что? Хочешь, чтобы этот позор был с нами всегда? Может быть, сейчас наш последний шанс!
Я погладил полураздутый шейный мешок, произведя гулкий рокочущий звук.