— Мира, а ты уверена, что тебе это надо? — попробовала возразить она— Еще вчера ты щебетала о возвращении в Эдинбург, а теперь…
— Еще вчера я просиживала штаны — вернее, трусики-бикини — на Гоа. А теперь я в Бангкоке, городе свободы и любви, — расхохоталась я, — и я знаю, что делаю, поверь мне.
То, что мы увидели на главной туристической улице, внушало оптимизм: вокруг было полно путешественников, преимущественно мужчин. Ни я, ни Настасья не рассматривали тайцев как потенциальных любовников: они были в полтора раза ниже каждой из нас, к тому же выглядели такими хилыми, что было просто непонятно, а что же с ними делать.
Но зато с представителями прочих наций все было в порядке. Как говорится, выбирай на вкус: радостно галдящие немцы, заинтересованно оглядывающиеся по сторонам англичане в белых шортах пересмеивающиеся французы, серьезные голландцы с одинаковыми грубыми рюкзаками.
Мы уселись на терраску уличного кафе, заказал! дыню (ее принесли очищенной и нарезанной на маленькие дольки, только за это можно было влюбиться в Таиланд), креветки и принялись лениво обсуждать мужчин, которые прохаживались мимо нас словно манекенщики на показе мод. Поскольку злачный квартал был не то чтобы очень велик, некоторые персонажи проходили мимо нас дважды, а то и трижды. В результате горячих дебатов было выяснено, что Настасье более всех симпатичны смешливые французы, ну а я, ведомая изо всех сил подавляемыми чувствами, пялилась на рослых блондинов голландцев, скандинавских богатырей, похожих на Валерия.
«А что, это мысль, — осенило меня, — найти мужчину, похожего на него хотя бы внешне.-»
Настроение наше было отличным, цель можно было считать сформированной, все прочее решалось исключительно за счет нашей активности.
В путешествии куда проще познакомиться с мужчиной, чем в том месте, где ты обитаешь постоянно. Московские мужики подозрительны и тешат себя горделивыми надеждами, что ты собираешься отнять у них свободу и нажитое имущество. И решиться на приятный необременительный роман им порой бывает непросто. А вдруг ты измученная одиночеством сентиментальная дура, которая буде доставать его звонками, когда он сделает попытку испариться? Совсем иное дело — курортный роман который по закону жанра заканчивается, когда ты протягиваешь сотруднику таможни свои авиабилет. Поэтому в Москве у нас, как и у любых других одиноких особ, может быть и полугодовой простой с мужчинами. Но в путешествии мы не теряемся и, как говорится, берем от жизни все.
Первый голландец, к которому я обратилась в мифическом поиске зажигалки, повел себя как-то странно. Он, едва на меня взглянув, принялся хлопать своими массивными ладонями по карманам, Напрасно я вертелась перед ним, словно танцующая марионетка. Полыхнув огоньком у кончика моей сигареты, он растворился в толпе.