О нет, я не тщеславна и никогда не мечтала о несбыточном — сняться в главной роли голливудского блокбастера, выиграть миллион, сочетаться браком с Джонни Деппом или похудеть, обжираясь на ночь соевыми батончиками.
Я романтичная девушка, но понимаю, что волей обстоятельств мне было выделено не самое вкусное место под солнцем. Вырвавшись из унылого однообразия крошечного городка, обосновавшись в конфетно-красивой и предсказуемо жестокой Москве, я первое время пребывала в высшей точке блаженства Куда мне еще стремиться, если окна моей квартиры выходят на славный широкий проспект с трамваями? Если иногда на меня находит что-то, и я буржуазно покупаю хлеб и сыр в шикарном «Елисеевском», если роскошные отсветы ночной Тверской и топорные, как вставные челюсти, высотки на Новом Арбате стали для меня почти обыденностью?
Освоившись, оглядевшись, я поняла, что попала в игру, где существуют собственные неведомые мне правила. Игру, в которой я не могла считаться успешной только на том основании, что столица проглотила меня, не отрыгнув. В этой игре у победителей была одежда из галереи «Боско», отдыхали они на другом конце света (загар в.Майами, шопинг в Риме, SPA в Швейцарии), получали в подарок часы с брильянтами и беременели от кинозвезд. А такие девушки, как я (распродажа в «Манго», свидания в «Шоколаднице», туфельки из магазина «Ж»), считались неудачницами.
Иногда, не скрою, я мечтала о другой, красивой жизни. «Dolce Vita» — так сладко перекатывать это благозвучное словосочетание на языке, точно мятную карамельку. Будь у меня хоть сколько-то весомый запас финансов, я бы не мелочилась, я бы не экономила, я бы пустила деньги по ветру, наслаждаясь каждым купленным впечатлением. Я бы отправилась в кругосветное путешествие, и в каждой стране мира у меня был бы пылкий любовник. Я бы арендовала белоснежную яхту, я бы литрами пила свежий кокосовый сок на пахнущих пряностями и благовониями оранжевых пляжах, я бы иступленно танцевала в грохоте чужеземных дискотек, я бы покупала шикарные платья и туфли ручной работы…
Мечтать обо всем этом было приятно и даже почти не грустно, потому что — ну что тут грустить, каждому свое…
Но, сидя в темной не уютной Мириной квартире, я вдруг разволновалась, раззадорилась — «dolce vita» вдруг показалась такой близкой и реальной, только руку протяни. В моих ушах уже шумело теплое море, и ласковые волны разбивались о борт трехпалубного корабля.