— Попить бы мне, — простонала я, но никто не пришел на помощь.
Самым обидным было то, что я не понимала причину своего плачевного состояния. Не было того внутреннего ощущения справедливости наказания — мол, за хорошую попойку полагается утренняя мигрень, таков закон природы. Постепенно я приходила в себя. Открыла глаза — надо мною белел по-лондонски низкий потолок Повертела головой — и даже не удивилась простудно ноющей шее. За одну ночь я, Настасья Братина, каким-то непостижимым образом превратилась из бодрой красавицы в старую развалюху.
Но вот что странно — вчерашним вечером я не то чтобы очень много выпила. Были, конечно, коктейли в клубе, до неприличия слабоалкогольные. Была бутылка шампанского «Crystal», выпитая в машине, я еще все учила Тома выговаривать слово «брудершафт».
Тома…
Постойте, так что же все-таки произошло вчера? Как закончился наш миллионерский вечер? И самое главное — где я нахожусь?
Отчаяние неведения придало мне сил. Собрав волю в кулак, я резко села на кровати и тут же схватилась за виски, потому что комната, как парковая центрифуга, завертелась перед моими глазами. Но зато я успела заметить, что нахожусь в нашем с Мирой гостиничном номере. А сама Мира спит на соседней кровати, и лицо ее белее, чем грим панночки из кинофильма «Вий».
Но как мы умудрились вернуться домой? Куда делись Том и Дэниэль? И самый пикантный вопрос: почему на мне чужая одежда? Мешковатые вельветовые джинсы и старомодная клетчатая рубаха К Впрочем, решение всех этих вопросов пришлось оставить на потом, потому что у моего организма были свои потребности, которые сами понесли меня в уборную и бросили на колени перед унитазом. Меня вывернуло наизнанку. Только один раз в жизни мне было настолько же плохо. Школьный выпускной вечер — один из самых отпетых двоечников класса важно притащил трехлитровую банку самогона. Банка была накрыта блюдечком, из него мы и пили огненную неприятно пахнущую воду. Мне хотелось казаться лихой и взрослой, поэтому я выпила три блюдечка подряд. Тогда-то и случился первый в моей жизни провал в памяти.
Но вчера мы не баловались самопальной водкой. Только двухсотдолларовое шампанское.
— Настя, — слабо простонала из комнаты Мира, — ты где? где я?
Напившись ледяной воды из-под крана и наскоро умыв бледно-зеленое лицо, я вернулась к ней. После экстренной очистки организма я чувствовала себя куда лучше, поэтому даже нашла силы на слабую улыбку.
— Не волнуйся. Мы у себя в номере. Я сама ничего не понимаю. Сходи к унитазу и сунь два пальчика в рот. Тебе станет легче. А уж потом мы с тобой обо всем подумаем спокойно.