Поэтому я даже обрадовалась, когда Валерий заговорил о МакДоннеле, и обеими руками ухватилась за идею немедленно уехать из Эдинбурга Вес равно куда А хоть бы и в замок с привидениями.
И вот мы молча сидели в автобусе, и я смотрел на чинно проплывающий за окном пейзаж, а Настасья вообще закрыла глаза. Уголки ее губ были скромно опущены. Она выглядела усталой и грустной.
Я не выдержала первой. Тронула ее за плечо.
— Насть…
Плечо суетливо дернулось, сбрасывая мою ладонь.
— Ну, Насть! — Нащупав ее плеер, я надавил на кнопку «пауза». — Я должна была сразу тебе сказать… я не могла отпустить его, честное слово. Это было сильнее меня самой.
Она резко повернулась ко мне. Ее лицо побледнело и больше не выглядело таким раздражающе привлекательным. Зависть ее отнюдь не украшала.
— Но ты поступила нечестно! — воскликнула она.
— Настасья… Послушай меня и постарайся понять. Я была готова заколоть тебя ножом для льда, как Шарон Стоун. Я не знаю, что он сделал со мной. Правда! Я бы никогда не стала бы заигрывать с ним из вредности! Ведь сначала ему понравилась ты, и это было видно!
Ее голос смягчился:
— Ты считаешь?… Но я только не могу понять, чем же это тебе удалось его взять? Ведь я тоже не опускала рук… Роскошный мужик, ничего не скажешь.
— Сама не знаю. Может быть, дело в биохимии. От меня, наверное, шли такие мощные импульсы, что даже его психика пошатнулась… Настька, я, кажется, влюбилась!
Ее глаза округлились, раздражение уступило место изумлению. Мне даже как-то неловко стало — неужели из-за простого признания в любви надо таращиться на меня, как на гуманоида? Какую же репутацию я сама себе невольно создала?
— Не смеши меня, — неуверенно сказала она, — ты его совсем не знаешь. Как ты можешь говорить, что влюбилась?
— Какой ужас, сейчас я рассуждаю, как ты, а ты — как я, — расхохоталась я, — мы будто бы местами поменялись. Тебе не кажется это странным?
— Хорошо, что при этой рокировке я осталась при своих стройных ногах, — буркнула Настасья, но по ее расслабившемуся лицу было ясно, что хотя бы дуться она перестала, — влюбилась… И что же ты планируешь делать?
— Сама не знаю, — протянула я, — если честно, я в ужасе. То, что я пересплю с ним, уже не обсуждается. Но дальше… Первый секс — это не победа, а просто само собой разумеющийся этап.
— Рано или поздно он вернется в Россию, — сказала Настасья со скучающим лицом, — вы воссоединитесь, нарожаете малышей, и ты будешь спать в бигудях.
— Да ну тебя. Рано или поздно — это мне не подходит. Мне он нужен сейчас, немедленно.
— Боишься перегореть? — уголком губы усмехнулась она.