— Помните, утром… Мы получили компьютерные письма… — По выражению ее лица стало ясно: она не в состоянии понять, о чем я. — Людмила еще возмущалась…
— А-а-а… шутка получилась весьма неудачной. Думаю, шутнику сейчас очень стыдно… — Она вновь притормозила и взглянула на меня как-то иначе. С сомнением, что ли. — Хотя… в письме ведь не содержалось никакой угрозы.
— Азазель — ангел смерти, — заметила я. Нина Львовна отдала ключи и расписалась в журнале.
— Да-да, конечно.
Мы направились к стеклянным дверям. При нашем приближении они бесшумно открылись.
— Но ведь это глупость. Я имею в виду — какой тут ангел смерти, когда двадцать первый век на дворе. Все эти библейские штучки… Как твоя машина? — спросила Нина Львовна.
— На днях получила из ремонта.
— Влетело в копеечку?
— Влетело. Но ведь могло быть и хуже.
— Это конечно. — Она внимательно посмотрела на меня, как будто видела впервые. — Хочешь, поедем ко мне? Выпьем чаю.
— Спасибо. Сегодня ко мне подруга придет в гости, — поспешно ответила я, сообразив, что ее приглашение продиктовано просто желанием отвлечь меня от горьких мыслей. — Я думаю, мы поступили не правильно, не рассказав милиции об этих письмах.
— Ульяна, да ты с ума сошла, — ахнула Нина Львовна. — Ну какое отношение к этим письмам имеет… Ты что, боишься? — нахмурилась она. — Боишься, что… Милая моя, я уверена, все это полнейшая чушь. Я тебя умоляю, не забивай голову ерундой. Ты у нас натура чересчур впечатлительная, а то, что произошло, — несчастный случай… Ты ведь видела Людмилу буквально за несколько минут до трагедии… Бедная моя девочка. Успокойся. Сходи куда-нибудь с подругой. Может быть, все-таки ко мне заедем? Мои сегодня явятся поздно. Если хочешь, можешь остаться ночевать у меня.
— Спасибо. Не беспокойтесь. Наверное, я действительно слишком много думала об этих письмах.
— Выброси все из головы, — наставительно изрекла Нина Львовна. — И не вздумай рассказывать об этом в милиции. Зачем? Они сочтут это ерундой, а ты… не стоит забивать себе голову.
— Да, конечно, — пробормотала я.
— До свидания, — кивнула Нина Львовна. — И запомни: выброси эту чушь из головы. И никакой милиции.
«А что, если письмо написала она? — подумала я, садясь в свою машину. — Нина Львовна вполне могла рассчитывать на место начальника отдела и теперь боится, что, если милиция начнет выяснять, кто отослал письмо, подозрения падут на нее. Подозрения в чем? В убийстве? Так не было никакого убийства. Несчастный случай. Пространство между перилами широкое, там слон пролетит, не только человек, а перила не так уж и высоки. Мне доходят до пояса. Людка сантиметров на семь выше меня, плюс высоченные каблуки, которые она так любит-любила», — поправила я саму себя, подъезжая к дому.