— Не забудьте же, миссис Вильямс, если что случится, или заприметите какого бродягу, сразу посылайте за мной.
Мэри Джо кивнула.
— Благодарю вас.
Шериф шагнул за порог, а трое оставшихся стояли и ждали, пока не услышали топот копыт. Мэри Джо перевела дыхание. У Джеффа был перепуганный вид.
— Я чуть все не испортил…
— Но ты же вовремя спохватился, — мягко сказал Уэйд. — У тебя все отлично получилось. А сейчас не хочешь посмотреть, как там Джейк?
Джефф медлил, словно почувствовал какой-то подвох, взрослые явно собирались секретничать.
— Ступай же, — поторопила его Мэри Джо.
Они поместили пса в комнату сына и закрыли дверь, чтобы у Джейка не было поползновений ступать на больную лапу или поваляться в грязи. Сейчас пес, наверное, сходил с ума, ведь он слышал, как подъехал всадник, а поприветствовать гостя, как у него было заведено, не смог.
— Вы не хотите, чтобы я о чем-то узнал, — упрекнул их мальчик.
— Джефф. — В голосе Мэри Джо послышалась властность, к которой она редко прибегала, и Джефф подчинился.
Он подошел к дверям, в последний раз оглянулся с безмолвной просьбой и исчез. Наступила минутная тишина.
— Он хорошо к вам относится, — наконец произнес Уэйд. — Это мне он не доверяет.
— Вы как-то сказали, что на вас могут быть листовки?
— Не последних лет, а десятилетней и даже двенадцати летней давности.
— Из-за чего их выпустили? Лицо Уэйда напряглось.
— А вам не следовало задать эти вопросы раньше?
— Я хочу знать, есть ли вероятность того, что шериф наткнется на них?
— Есть, если кто-то сохранил у себя одну на память, но в то время я выглядел иначе.
Он не стал вдаваться в подробности, хотя в ее вызывающем взгляде по-прежнему читался вопрос.
— Так вы не скажете мне?
— Нет, — тихо ответил он. — Но я уйду, если хотите.
— Вас бы это очень устроило, не так ли? — зло спросила она.
— Велите мне уйти, — попросил он.
Их разделяло не больше нескольких дюймов, и от жара, вспыхнувшего между ними, мог бы сгореть сарай. Она протянула руку и дотронулась до его щеки, все еще гладкой после утреннего бритья, в котором она опять ему помогала. Мэри Джо вспомнила, какой колючей была его кожа раньше.
Он вздрогнул от ее прикосновения, а потом обнял здоровой рукой и прижал к себе так крепко, что она услышала громкое биение его сердца.
— Вы играете с огнем, миссис Вильямс, — прошептал он ей на ухо.
Мэри Джо не смогла придумать никакого ответа. Она лишь ощущала пламя, охватившее их обоих.
Он закрыл глаза, а потом, тяжело вздохнув, наклонился и коснулся ее губами. Но не с грубой злостью, как в прошлый раз, а со сладостной тоской, околдовавшей Мэри Джо. Ее губы раскрылись навстречу ему, они искали успокоения и дарили его.